Игра в пазлы - стр. 24
День был как день. Жара. Двор по-прежнему пустовал. Любка, Валя и Вовка сидели на лавочке пятого подъезда; мне досталась дырявая дверь, куда можно просунуть ноги. Но и этому я была рада. Рамочкина со свитой, разморенные жарой, не прогоняли меня. Вовка вяло пересказывал неприличные анекдоты, мы вяло смеялись, Валя вяло делала ему замечания… Не хотелось двигаться, говорить. Но домой тоже не хотелось.
– Привет! Можно с вами?
От неожиданности я вздрогнула и удивлённо уставилась на незнакомую девочку – обладательницу этого смелого голоска. Маленькая, крепенькая, чуточку курносая, ямочки на щёчках, а глаза смотрят пытливо, дружелюбно и независимо. Коротенькое жёлтое платьице едва прикрывает попу.
Дошкольница!
Первой ответила Рамочкина. Это был даже не ответ, а снисходительный совет:
– Поищи себе ровесников.
– Мы только вчера переехали, – ничуть не смутилась кнопка. – Я тут ещё никого не знаю.
– Как звать-то тебя? – усмехнулась Валя.
– Яна Князева.
Так представляться было не принято. Задаётся, что ли? Да ещё имя необычное…
Первым заржал Вовка. Потом прыснула Валя, а Любка демонстративно закатила глаза: мол, чего было ожидать!.. Я тоже хихикнула – чтобы показать: я с вами, я своя. Впервые прогоняли не меня, а кого-то другого. Разве не об этом я мечтала?!
Кнопка в жёлтом платьице больше не улыбалась. Она нахмурилась, закусила губу. И всё-таки не ушла. Позже я узнаю, что это в её характере: настаивать на своём даже себе во вред. И вот она упёрлась в асфальт крепенькими ножками: ждёт, на что-то надеется… Глупая. В компании Рамочкиной доводить умеют!
– Угораздило же твоих родителей, – словно бы с сочувствием обронила Любка. – Где такое имя выкопали, в каком справочнике?
– Это хорошее имя, – с вызовом ответила кнопка. – Оно значит: «Данная Богом».
– Ой, не могу!.. – Вовка картинно согнулся в приступе хохота. – Послал Господь. Что прикажешь, княжна? Копаться с тобой в песочке?!
Я вдруг разозлилась: сам давно ли из песочницы? А если считает себя таким взрослым, пора перестать таскаться за сестрой и обзавестись друзьями-мальчишками!
Взгляд девочки стал сердитым и, пожалуй, чуть презрительным. Так могла бы посмотреть настоящая княжна.
– Эх, вы! – сказала она, вздёрнув носик, развернулась и ушла бы…
…Но тут я неожиданно для всех – и прежде всего для самой себя – окликнула её:
– Подожди!
Девочка обернулась, всё ещё сердито. И только встретившись с ней глазами, я поняла, зачем её остановила.
– Я с тобой…
Торопливо, слегка окарябав попу о шершавую перекладину, я соскочила с двери и взяла Яну за руку…
«Я с тобой!»
Это сказала я – отчаянная трусиха и подлиза. И ни на секунду не задумалась о том, чем мне это грозит и нужна ли мне эта чужая малявка. Она уже не была чужой. Сжимая её теплую ладонь, я сразу поняла: свой человечек.
Хотелось прыгать от радости. Я стала лёгкой, как воздушный шарик, наполненный газом, для которого летать – естественно, вот на привязи тяжело… И я отвязалась, ушла от них, улетела! Где теперь мои мучители? Нет их, остались позади с разинутыми ртами, а мы с Янкой – вместе, стоим в центре залитого солнцем двора и улыбаемся друг другу, как две дуры – большая и маленькая…
– Значит, ты Яна?
– Ага. Яна.
– А я – Аня.
– Ага. Аня, – смешно повторила девочка.
Мы прыснули.
– Ты в садик ходишь?