ИГ/РА - стр. 20

Свет включился автоматически, как только мы подошли к крыльцу. Ольга обхватила себя руками, вероятно, чтобы унять дрожь в пальцах, и невольно вцепилась в мягкую ткань своего свитера. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале, стоявшем в углу у входной двери, она быстро пригладила растрепавшиеся волосы рукой.

– Проходи на кухню, – сказал я, легонько подталкивая её в спину. – Ты ведь знаешь, где она?

Она ничего не ответила и молча пошла в заданном направлении, по пути сбрасывая туфли. Мне пришлось поднять их и отшвырнуть в прихожую, чтобы не мешались под ногами.

– Где у тебя аптечка? – неожиданно спросила она.

Я искренне удивился, глядя, как она открывает по очереди шкафчики и заглядывает в них.

– Твою руку, – сочла нужным пояснить Ольга, – нужно обработать.

Я вспомнил, что ладонь по-прежнему горит, и кивнул на дверь ванной комнаты:

– Над раковиной.

Она направилась в ванную, бросив через плечо:

– Сядь.

Я снова удивился. Вообще-то я у себя дома. С какой стати она командует?

Сесть я не успел, потому что мобильник завибрировал в кармане брюк. Вытащив его, я увидел номер Тимура и спросил:

– Ну что ещё?

– Ты уверен, что твоя девушка остановилась в «Прибалтийской» и в четыреста четвёртом номере?

– Она так сказала. – Я покосился на открытую дверь ванной. – В чём дело?

– Дело в том, что я здесь, в этом номере, и он занят другими людьми, – вздохнул Тим. – Лазарев, это всё странно.

– Согласен. Проверь у администратора, заселилась ли Морозова Ольга, из Эстонии. Если она не зарегистрировалась, убирайся оттуда.

– Понял.

Сбросив вызов, я положил мобильник на столешницу и устало потёр шею, в очередной раз поморщившись от боли. В этот момент на кухню вернулась Оля, держа в руках пластиковую коробку, которую я определил под домашнюю аптечку.

Она молча кивнула на стул у кухонного острова и поставила коробку. Открыв её, она начала рыться в бинтах, вате, пластырях и вытащила бутылочку с зелёнкой.

– Только попробуй, – буркнул я. – Этим ты меня не намажешь.

– Это очень хорошо дезинфицирует и заживляет раны, – ехидно заметила она. – Дай-ка руку.

– Возьми лучше водку из морозилки, она тоже неплохо дезинфицирует.

– Игорь, не будь как маленький, – усмехнулась Оля, открывая противную тёмную жидкость. – Это всего лишь зелёнка, и смоется она быстро.

– Я не могу идти на встречу с разукрашенной ладонью, – поморщился я.

– Давай забинтуем, – пожала плечами она, схватив меня за запястье и водружая мою ладонь на столешницу.

Я не нашёлся, что ответить, и решил сосредоточиться на своих ощущениях. Они были смешанными – это факт. С одной стороны, в тех местах, где она ненароком меня касалась своими прохладными пальцами, я чувствовал покалывания, как будто по коже гуляют мелкие разряды тока. С другой стороны, зелёнка нереально щипала, пока Ольга протирала ссадины смоченным в нехитром антисептике куском ваты.

– Больно? – Она наклонилась над моей ладонью и подула на неё, как будто я ребёнок.

– Терпимо, – ответил я.

– Забинтуем? – приподняв левую бровь, спросила моя медсестричка.

– Валяй. – Я махнул свободной рукой и ослабил галстук.

Она проследила за моими действиями и за тем, как я расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Перестал носить чёрное? – хмыкнула она, возвращаясь к моим боевым травмам.

– Нет надобности, – повторив её интонации, заметил я.