ИГ/РА - стр. 19

– У тебя слюнка потекла, – насмешливо сказал он.

Я дёрнулась и поняла, что нагло разглядываю его с головы до ног. Я тряхнула головой и радостно убедилась в том, что пистолет исчез из его руки. Я ослабила напряженные плечи и огляделась ещё раз.

– Ты так и будешь в одежде стоять или разденешься? – раздалось откуда-то сбоку.

Повернув голову, я лишилась дара речи, потому что, как бы это сказать… он раздевался, расстёгивая пуговицы рубашки.

– За-за-зачем? – заикаясь, ответила я, наблюдая за движениями его пальцев.

– Я про верхнюю одежду, – ответил он. – Мне сказали тебя не трогать, если ты запамятовала.

Я молча сняла жилетку и сбросила сапоги. Глаза я старалась прятать, потому что он уже наполовину оголился и начал снимать брюки.

Кажется, я говорила, что он горячий, как ад? Так вот, это не точное сравнение. Ад вообще на его фоне так, тундра в Гренландии.

На левой груди красовался большой рисунок гор. Под ними были набиты жирные буквы «ММ». Логика подсказывала, что это римские цифры, обозначающие 2000 год. Я видела такие татуировки у людей Ратмира.

Бывший военный. Удивительно, что он так много юморит.

Помимо гор его левое плечо обхватывала арабская вязь, а на шее сбоку был выбит чёрный равнобедренный треугольник, опущенный одним углом вниз. На другом плече был шрам от пулевого ранения.

– Я в душ, ты идёшь со мной, – коротко бросил он, спокойно подходя к креслу.

Достав из кармана своего пальто те самые наручники, которыми он пристёгивал меня в машине, он так же спокойно подошёл ко мне и застегнул один из браслетов на моём запястье. – Да не трясись ты так, я не буду заставлять себя мыть, – он цокнул языком и усмехнулся уголком губ. – К батарее пристегну, чтобы ты не убежала. Поняла?

Я кивнула и последовала за ним, не в силах оторвать глаз от выпирающих вен на его плечах. И вообще от его рук. И от вырезанного неровными буквами слова на спине, между лопаток.

Лазарь.

Пока он мылся, я покорно сидела на полу с подвешенной рукой и отчаянно искала взглядом хоть что-то отвлекающее внимание от тела, скрывающегося за прозрачной дверцей душевой. Как назло, в ванной ничего подобного не было, поэтому я смотрела то на его силуэт, то на напольный кафель, изучая пятна на белоснежной замазке в плиточных швах.

Выйдя из душа, он, не стесняясь, подошёл ко мне в чём мать родила и стянул полотенце с полотенцесушителя, к которому я была пристёгнута. Обмотавшись и прикрыв свои причиндалы, он снова усмехнулся:

– Не думал, что шлюха Ратмира умеет краснеть.

Я тоже не знала, что умею.

– Не думала, что наёмные убийцы страдают эксгибиционизмом, – всё-таки ответила я.

Присев передо мной на корточки, он намотал одну дредину себе на указательный палец и потянул мою голову к своему лицу. Плечо вывернуло под неестественным углом, я поморщилась от стреляющей боли в лопатках и сцепила зубы. Он изучал меня несколько минут, периодически задерживая взгляд на моей правой щеке, а потом тихо сказал:

– Хорошенькая ты… – Сделав небольшую паузу, он отпустил мои волосы, и я вернулась в более удобное положение. – Жаль, – со вздохом произнёс он.

– Как всё-таки к тебе обращаться? – прошептала я.

– Моё имя написано у меня на спине, – усмехнулся он.

– Прошу. – На пороге я мягко подтолкнул её в спину, и она вошла в прихожую.