Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова - стр. 53
Ревком и впоследствии издавал подобные, и даже еще более детальные, распоряжения:
? Июня 1920 г. г. Владикавказ. № 170. В целях установления строгого порядка в сфере выполнения сотрудниками всех Советских учреждений, куда-либо командируемыми с мест своего постоянного служения, возлагаемых на них служебных поручений, вводится следующее: 1) При каждом Отделе Внутреннего Управления Терской области устанавливается обязательная регистрация (визировка) командировочных документов (удостоверений, мандатов), а также выдача ими же пропусков на выезд из района данного Отдела402.
В «Записках на манжетах» М. А. Булгаков говорит о Ю. Л. Слезкине и о себе, что они подыхали
<…> как жуки на булавках403.
По-видимому, это также было иносказанием о реальной угрозе их жизни и прикованности к месту, которые стали общей судьбой обоих писателей. Их могли освободить из-под ареста только без права покидать город.
При большевиках Павел Павлович Пупков в поэме Г. С. Евангулова должен был заполнить подробнейшую анкету ЧК для регистрации, которая состояла из многочисленных параграфов:
Ю. Л. Слезкин описывает разговор Алексея Васильевича, уволенного из подотдела искусств, с Аваловым, который в это время заведует Терским отделением Кавроста. Алексей Васильевич пытается устроиться к нему на работу:
Дело в том <…> что в настоящую минуту, как вам известно, я в положении крепостного, получившего вольную без надела и гражданских прав. Не сказал бы, чтобы это было забавно. Я просил дать мне разрешение на выезд, но мне его не дали. Дают только командировочным. Тогда я вспомнил о вас. – Наш маленький диспут о Пушкине? <…> – Если не изменяет мне память – в первую нашу встречу… <…> вы предложили мне… <…> – Предложил вам работу в газете <…> – Да, да, что-нибудь вроде хроникера, если это возможно. Что-нибудь менее ответственное… <…> – Вот что, товарищ <…> я, конечно, не откажусь от вашей помощи и настою на том, чтобы вас приняли, как высококвалифицированного и полезного работника, но имейте в виду, говорю вам по секрету, будьте осторожны. Вы понимаете сами. Все знают, в какой газете вы сотрудничали, у вас есть враги, кое-где вы на замечании, и малейшая оплошность с вашей стороны может повести к неприятным последствиям. Конечно, пока вы у меня, вас не тронут, т. к. я пользуюсь влиянием, и донос, откуда бы ни шел, сумею обезвредить, взяв на свою ответственность. Но все-таки… остерегайтесь знакомств – они у вас имеются. Вы меня понимаете. Не буду называть имен, но нам все известно <…> Все-таки мы с вами коллеги <…> Подавайте заявление, заполняйте анкету и начинайте действовать. Алексею Васильевичу кажется, что этот человек загнал его в коробку, захлопнул крышку и сидит на ней <…> – Вот это называется взять на крюк <…> связать по рукам и ногам, заткнуть кляп в глотку и уверять, что ты новорожденный… А ну-ка, зарубежные милостивые государи, будьте любезны. Честь и месть. Вас приглашает хроникер стенной газеты, ваш бывший коллега