Идущий сквозь прах - стр. 2
– Велеречивый ты больно, наместник. А по делу не говоришь. Ну смотри, если обман какой задумал, я же вернусь.
– А ты вернись, вернись, милок, если сможешь. Пока никто не смог. А мы тут грушками питаемся. Вкусные грушки? То-то. А мне месяц как они поперёк горлышка.
Седой старик ударил ручкой по горлу ребром ладони, но не рассчитал и врезал больно, отчего стал самозабвенно кашлять.
Откашлявшись, Цесий продолжал:
– Уж лучше бы вернулись ведьмины времена. Легенды не врут – тогда лучше было. Плохо, но жили, порядок был. Зачем убили ведьму? Люди сами накликали беду. И как убили! Отрубанием головы. Ведьмина кровь – она чёрная, она страстная. Проливать её на землю нельзя под страхом небесных кар. Поначалу хорошо вроде было, сам я тогда не жил, но люди передавали из уст в уста, прадед деду, дед отцу, отец мне, стало быть. Так вот что я тебе скажу, клянусь жизнью короля Велимира Демонорозящего: хуже стало, намного хуже! Раньше ведь как было? Ведьма она всё контролировала, всех чудишь под своим крылом держала. А как её не стало – разбрелась нечисть, каждый солдат стал мнить себя генералом, каждый волк – лордом леса, а каждая тень – хозяином. Вот ты слушай, я тебе скажу, где теперь какая зараза прячется. Не для пугалки говорю, а как есть.
В Овражных Балках, что за Крутым Пределом – там теперь вурдалачье гнездо. Люди говорят, в полнолуние скулёж стоит: детей носят на зубах, играют. Раньше ведьма табун духов держала там, как псов сторожевых, – а теперь одни проклятия остались.
В Завуаленных Тростниках – тех, что у южного тракта – мутные утопцы завелись, воды чёрные как смола стали, вязкие. Рыбаки перестали ходить туда: лодки могли и не вернуться, а те что возвращались, те без рыбы были.
А ты слышал про Зеркальное Ущелье? Там, где скалы в воду глядят? Это тут, за перевалом. Так вот, говорят, тени без тел там живут, отражения людей кажутся. Ведьма сама туда ходила – на совет с теми, кто живёт по ту сторону света. А теперь туда суются только охотники за артефактами. Да там и погибают, а кто воротился – с ума сошли. Место недоброе.
В Сосновом Плёсе, за горами, огнебесы гнездятся. Крылатые, с языками пламени, слепы, но слышат страх. Их ведьма тоже укрощала – песни пела, кровь свою им в рты поганые капала, и слушались они. Теперь же – выжигают посёлки. Людей поджигают и жрут, те кричат, а им жалость не ведома: только кости хрустят. Им что старик, что младенец – всё едино: перемолят и не подавятся.
Да даже тут, недалече, в старом замке Селленвайс, что стоит без крыши, – Кроваворог поселился. Ведьма с ним как с братом ладила, уговаривала не буянить шибко – и он не буянил, на болотах сидел и только путников за ножку цапал и за дерево тащил. А теперь как с цепи сорвался… Он и демон, и зверь – переродился, грешный. По ночам воет так, что воздух дрожит, а кровь в жилах стынет. Хорошо, что далече от нас, за Лесом Бесов. Ох, хоть и страшный лес, но лучше такой – всё ограда от зверят. К нам через лес почти никто не суётся, мы, можно сказать в Раю живём.
– Хороший Рай, наместник. Деревеньку-то в Раю не вырезают зубачи.
– Твоя правда, воин. Но чем богаты, тем и рады. Таким, как ты, такая работа тоже нужна. На пропитание же надо как-то зарабатывать.
– Опять ты про богатство. Ну что же, ночка тёмная. Я пока сюда ехал, Айрис совсем сгинула. Гляжу, белое пятно через поля – как увидел, обрадовался. А у вас тут свои напасти. Ну что же. Помогу беде вашей. Убью монстра.