Идущий сквозь прах - стр. 1

Сказка эта на семь сказаний поделена. Каждое сказание семь сказов имеет. Как закончится седьмой сказ седьмого сказания, так и сказке конец.

Кровавый рассвет робко, без надежды, пытается прорезать туман, окутавший деревеньку. Дома кажутся неуклюжими исполинами, которые, как улитки, медленно ползут навстречу. Конь мягко ступает по рыхлой земле, осторожно спускаясь с холма. С каждым шагом тьма ближе, и вот она уже окружает. Всадник, высокий крепкий мужчина, хоть и насторожен, но его бледное лицо со шрамом на левой щеке не выражает ни страха, ни любопытства. Раньше он убивал ради веры. Теперь – ради завтрака.

– Тьма пробуждается, Гектор! Души мёртвых не находят покоя и служат демонам источником силы, – говорит всадник коню и ласково хлопает ладошкой животное по шее. Конь фыркает, дёргает головой, поводит ушами – ему не нравится, что хозяин отвлекает его в минуту опасного спуска с холма.

В седле никто иной, как Конрад Тэйн, прозванный Падшим. Когда-то давно, можно сказать в прошлой жизни, он был паладином Церкви Света. Но Патриарх изгнал его за клятвопреступление – и теперь Конрад бродит по королевству, истребляя чудовищ за монету звонкую. Заказы дурных людей не берёт, невинных не калечит, но и злу не препятствует – уж лучше пройти мимо: равнодушие вошло в привычку.

Конраду на вид тридцать пять. Высокий, с массивной грудной клеткой и широкими плечами, в седле он кажется неподвижным, как вырубленная из скалы фигура. Но это только до поры – в минуту опасности он меняется, и звонкий меч появляется в его большой руке словно из воздуха. И тогда шрам на левой щеке наливается багряным, а бледные губы расслабляются на выдохе: значит, сейчас будет рубить – и берегись, враг: пощады не жди.

В серо-синие глаза смотреть не стоит. Если идущий заглядывал с дороги в таверну, чтобы испить кружечку доброго эля, и какой-нибудь грязный вонючий жлоб во хмелю смел заглянуть в страшные глаза и по неосторожности не отвести взгляд – значит подписал себе приговор. И добро, если дело закончится словом – а за словами Конрад в карман не полезет, может хорошо приложить, не хуже, чем пудовым кулаком, отвесить смачную плюху: «Я видел, как дети горят, а ты в глаза мне пялишься – изыди, пасынок Сатаны!», «Я встречал чудовищ, которые плакали, и людей, которые улыбались в безумии. Никого не щадил – ни тех, ни этих. И тебя не пощажу, рассеку пополам от макушки до мошонки».

Но что было, то прошло. А что будет, того не миновать. Приходится довольствоваться настоящим. В эту деревню Конрад приехал после встречи с наместником города Ош-Лод, что стоит на востоке королевства за Лесом Бесов. Пройти тот лес без знаний и подготовки может разве что отчаянный человек, которому повезёт остаться живым. Если местные зверюшки его не съедят – то и на том спасибо. Город был хорошо укреплён и бед не знал до этой поры: с юга – полноводная река Красуха, а с востока – земли короля, оттуда беда не придёт. А дальше – страшный лес, в который сунется разве что отчаянный, которому самому помощь нужна. Разбойникам и так есть где поживиться – мест хватает в королевстве. Можно обойти через горы, но это то ещё приключение. Вот и стоит город Ош-Лод, прикрытый от злых людей и напастей.

Но если долго благоденствовать, то зло всё равно пожалует: такова жизнь.

– Как хорошо, странник, что ты попал в наши края и добрался целым и невредимым. А то мне и послать в деревеньку некого – никто не хочет быть героем, – сказал наместник Цесий, принимая гостя в своём белом замке, – только вот, хороший мой, накормить тебя доброй едой не могу – уж не взыщи. Как у нас в народе говорят: чем богаты, тем и рады. Только груши запечённые. Ты сходи, сходи, хороший, в деревеньку, убей чудище подколодное. А я расплачусь, денежки водятся: пятьдесят золотых флоринов уж отдам, путник.

Конрад сидел неподвижно на большом стуле за каменным белым столом. Левая рука мягко лежала на навершии меча, а правой, не сняв перчатку, бывший паладин насаживал на вилку кусочки жёлтой запечённой в меду груши, припорошенной кунжутом, и неторопясь ел, смакую каждый кубик. Путь был долгий – по бескрайним полям, в которых пропитание было разве что для лошади.

– Повар у вас чудесный, – сказал Конрад, – так что же с чудищем? Кто это? Демон в человеке или просто мохнач из леса? Большой али маленький? Магией обладает или так, кусается просто? Активен в луну или всегда в силе?

Цесий поморщил старческое лицо, поохал для порядка, и ответил:

– Да кто ж их разберёт? Сходи, милок, да и посмотри сам. Ты же охотник. Тебе видней. Знаю только, что те, кто ходил, не вернулись. Врать не стану – сгинули. Может удрали в Бесов Лес – да там и пропали. А может то чудище задрало их живьём и кровушку выпило. Ты, верно, думаешь, я просто так пятьдесят золотых сыплю? Нет, милок. Чудищ резать – это тебе не груши запекать.