Иду на свет - стр. 22
Ладонь вжалась в столешницу, взгляд снова уперся в лицо Санты. В неё же был совершен выстрел вопросом:
– Что ты знаешь про Блинову, Санта?
Реагируя на который, она только ровнее села, а потом замерла.
Первым делом в голове мелькнуло: «какую Блинову?», потом у нее увеличились глаза, а у Альбины, внимательно следившей за реакциями, наоборот сузились.
И что в этот момент нужно делать по мнению мудрого Данилы Андреевича Чернова, Санта знала. Закончить разговор. Встать. Собраться. Уйти. Но Санта делает, возможно, очередную глупость. А может наоборот – просто пользуется предоставленным шансом.
– Ничего не знаю…
Откровенно шепчет, чувствуя, как сердце подскакивает, а потом прислушивается к тишине. В Даниной комнате продолжается игра, Альбина же молчит.
Смотрит долго, в какой-то момент её взгляд из острого становится… Будто сожалеющим.
Она стучит каблуком о пол с одинаковым противным звуком, потом мотает головой, смотрит на Санту:
– Маргарита Блинова – бывшая большая любовь Данилы. Очень большая, Санта. Моя, блин, университетская подруга… Дура конченая…
Санта слушает внимательно. Понимает, что на таком неожиданном переходе от «подруги» до «конченой» можно было бы рассмеяться. Но как-то не до смеха. Почти страшно.
– Они долго встречались. С университета и после тоже. Данила очень её любил. Очень…
– Я поняла…
Слушать, что Данила любил кого-то «очень» было откровенно неприятно. Настолько, что Санта даже перебила.
Альбина замолкла на секунду, снова сжимая губы в линию. Потом же опять заговорила:
– Она ему изменила. Ей тогда казалось, что с более перспективным. Тоже из наших. Сука такая…
Альбина ругнулась, качая головой так, будто Блинова – перед ней. И это она говорит «суке» в лицо. Но Санте от ругательства почему-то не легче. Было почти страшно, стало полноценно.
– Зачем ты мне это рассказываешь сейчас?
Санта задала вопрос, Альбина долго смотрела, не спеша с ответом. Немного зло. Потом – будто думая. Дальше – снова с сожалением.
Сняла руку со столешницы, сложила обе на груди. Чуть сгорбилась.
– Я только что их вместе видела, Санта. Они меня – нет. Я их – своими глазами.
Наверняка знала, какой будет реакция Санты.
Вот только для самой Санты она стала неожиданной.
Она фыркнула, как отмахиваясь, соскочила со стула. Руки сами собой тоже вжались в ребра, она повернулась в сторону выхода.
Сделала шаг, второй не успела.
Альбина придержала за локоть, чем разозлила сильнее.
– Зачем ты это делаешь, Альбина? Что ты ещё от меня хочешь? Ты же смирилась вроде бы… Не лезь ты к нам! Ни ко мне, ни к Даниле…
– Сант…
Щетинская начала защищать свое, Альбина же окликнула, смотря так, будто извиняется…
Но Санте из-за этого только хуже. Перед ней не надо извиняться. Ей в душу гадить не нужно.
А там сейчас…
– Даже слушать не хочу.
Она мотает головой, жалея об одном: что дала сказать. Скинула руку, пошла по коридору…
– Я за него боюсь, Сант. Понимаешь ты? Ему нельзя эту тварь прощать. Она его снова использует…
– А за меня ты не боишься?
И пусть Санта Алю понимала. Ей-богу. Умом даже сейчас понимала. Но с каждым словом самой становилось гаже.
Она обернулась, спросила громче, чем хотела. И агрессивней, чем хотела.
Потому что Альбина может не озвучивать. Как ситуацию видит она – понятно.
Но самое ужасное, что Санта-то знает, основания