Идет зеленый шум (сборник) - стр. 18
9
Несчастье помогло. Александр Терентьевич Клятов проснулся.
До сих пор его терзали призрачные, надуманные страхи – светлую тему Эриксона, Фрейда и «того, что позади», он выкинул из головы, – надеясь, что навсегда.
По одной единственной причине: страх, который завладел его существом, не имел ничего общего с фантазиями. Клятов ни на секунду не усомнился в абсолютной реальности недавнего сна – более того, он точно знал, что это никакой не сон, это естественное (с позволения сказать) событие, с которым нужно жить.
«Саша, успокойся, – сказал он себе. – Теперь все завершилось. Ты наконец-то попал. Теперь ты должен думать. Для этого придется перестать пить, и ты перестанешь. Ты будешь думать. Ты столкнулся с какой-то гнусью, которую необходимо извести. Ты же врач, ты забыл? Ты ученый. Ты все позабыл, мать твою так. Но пора просыпаться».
Сначала книги. Читал ли он когда-либо в прошлом о подобных вещах? Да, кое-что было. К сожалению, все, что Александр Терентьевич читал на эту тему, было литературой либо пространно-отстраненного, либо информативно-познавательного толка. Нигде не содержалось прямых указаний на то, как следует вести себя при реальном столкновении с предметом описаний. Но все-таки он попытался внести ясность. "Друиды. Кто они такие? Какие-то древесные духи. При чем здесь Зодиак? подснежники? Что дальше? Инкубы и суккубы? Какое они имеют отношение к Зодиаку и, главное, к коммуналке, в которой он отныне вынужден доживать свой век? Черт подери, почему же они так обрадовались? Почему такой прием?» Александр Терентьевич вспомнил, как несколько лет тому назад прочел в газете фантастический рассказ про запойного алкоголика, которого мафиозная квартирная сеть взяла, можно сказать, на ставку и подселяла в коммуналки, не желавшие расселяться. Он, вселившись, пил, дебоширил, и все уезжали… пока несчастный не нарвался на квартиру вампиров. Но тут – тут все было иначе. Ему обрадовались, его приняли с невозможными почестями – почему? Так, отложим. Начнем с начала. Чему они обрадовались – новому жильцу? Нет. Они обрадовались алкоголику, и не однажды это подчеркнули. Андреев говорил про восприимчивость – может быть, разгадка в этом? Очень может быть. Да, с этого все началось – с понятия восприимчивости. Человек, приведя себя в известное состояние, начинает воспринимать явления, недоступные прочим. Но какая им в этом корысть? Очень понятная: им не хватает контакта, живой «отдачи», «подпитки», как выражаются телевизионные лидеры. Они изголодались, они питаются его «отрицательно заряженной аурой» (Александр Терентьевич не знал, насколько согласуется подобное предположение с желанием служить науке). Им безразличен его пол, они накинутся на него, не разбирая, что есть у него в штанах, а чего нету…
Здесь Александр Терентьевич остановился. Выпитые стаканы исправно уводили его в долину безответных кошмаров – вернуться! Вернуться любой ценой, встать двумя ногами на твердую землю… о ком это было? Верно, о Солодовниковой, никуда не деться… но есть же какой-то выход?
Выход был только один: принять бой. Сон – значит, сон; Клятов закрыл глаза и приготовился к новым встречам.
10
И явилась Гортензия.
Она вплыла, подобно «Титанику».
– Я женщина одинокая, – заявила она без обиняков.