Идентификация Борна - стр. 20
– Ты – Дж. Борн, гражданин США, житель города Нью-Йорк, и вполне возможно, что номера 0-7-17-12-0-14-26-0 – самая важная вещь в твоей жизни.
Яркое солнце освещало сквозь кроны деревьев роскошную Банкштрассе, отражаясь в витринах магазинов и отбрасывая квадратные тени банковских зданий, попадавшихся на пути его лучей. Это была улица, где соседствовали массивность архитектуры и деньги, безопасность и надменность, решительность и легкомыслие, и пациент доктора Восборна, несомненно, бродил по ее тротуарам и раньше.
Борн прогуливался по Беркли-плац, которая выходила к озеру с его многочисленными набережными, украшенными газонами и цветниками, особенно роскошными в это время года. Он мог представить их в своем воображении. Видения снова возвращались к нему, но связных воспоминаний не было. Он еще раз прошелся по Банкштрассе, инстинктивно чувствуя, что Джементшафт Банк находится в самом первом здании из белого камня. Не торопясь, он направился к нему. Приблизившись к массивным стеклянным дверям, надавил на центральную панель. Дверь с правой стороны открылась очень легко, и он очутился в холле, пол которого был отделан коричневым мрамором. Когда-то он уже стоял на нем, но картины эти не были отчетливыми. У него возникло странное ощущение, что этого места нужно избегать. Но сейчас этого делать не следовало.
– Что вам угодно, месье?
Мужчина, задавший этот вопрос, был одет в визитку. Красная бутоньерка указывала на достаточно ответственную должность говорившего. То, что он обратился по-французски, объяснялось одеждой посетителя. Даже такие служащие проявляли здесь учтивость. Это был Цюрих.
– У меня важное личное дело, которое мне хотелось бы обсудить, – ответил Дж. Борн по-английски, вновь удивленный словами, которые он произнес так непринужденно. Использование английского языка преследовало две цели: во-первых, он хотел видеть удивление этого гнома по поводу ошибки и, во-вторых, намеревался избежать мелких неточностей в предстоящем разговоре.
– Извините, сэр, – произнес человек. Его брови выгнулись, он изучал пальто посетителя. – Лифт слева, на второй этаж. Вас встретит секретарь.
Секретарь оказался мужчиной средних лет с коротко подстриженными волосами, носящим очки в черепаховой оправе. Его лицо имело застывшее выражение, глаза смотрели жестко и с любопытством.
– У вас конфиденциальное дело, сэр? – просил он, повторяя слова посетителя.
– Да.
– Пожалуйста, ваш код, сэр, – проговорил он, доставая канцелярские принадлежности и бланки.
Клиент понял, чего от него хотят. Никакого имени не требовалось.
«Написанные от руки цифры заменяют имя… они являются кодом держателя счета. Это стандартная процедура», – говорил доктор Восборн.
Пациент написал последовательные группы цифр, стараясь не напрягать руку, чтобы запись получилась непринужденной. Затем протянул бланк секретарю, который, изучив его, поднялся со стула и указал рукой на ряд узких дверей со стеклами, словно подернутыми морозным узором.
– Подождите в четвертой комнате, сэр, к вам немедленно подойдут.
– Комната четыре?
– Да, четвертая дверь слева. Она закрывается автоматически.
– Это необходимо?
Секретарь удивленно взглянул на Борна.
– Это находится в прямой связи с вашими указаниями, – вежливо произнес он. – Счет с тремя нулями. Держатели такого счета, как правило, предварительно договариваются о встрече по телефону, и им обеспечивается надлежащий прием.