Идеальный хищник - стр. 9
– Филипп, а когда мы с вами успели перейти на «ты»?
– Ты против? – спокойно спросил он, глядя поверх моего плеча в окно. – О, любишь старые машины? Вот здесь можно свернуть на Хлебозавод, там можно посмотреть на ретро-«волги». Вечерами у них тут тусовка. Скоро открытие сезона, а пока проходят детейл-кэмпы, блошиный рынок тюнинг-партов и стоянки stance-проектов рядом с газгольдером.
Мда.
Вот и как признаться, что из всего сказанного я поняла примерно десять процентов? Блошиный рынок – чего? газгольдер – где? открытие сезона – а?
Показывая мне поворот, за которым и начнутся все эти диковинные чудеса, Филипп придвинулся пугающе близко, и на миг аромат его парфюма перебил густой запах кофе и горелой резины, которым были окутаны окрестности.
– Стенс-проекты – это что? – вычленила я самое непонятное.
– Заниженные тачки для дрифта.
Не то чтобы мне стало сильно яснее…
– А ты, значит, днем ты серьезный человек и продаешь элитные автомобили, а ночами ходишь на… – я махнула рукой в сторону улицы. – Стенс-кэмпы?
– Почти. – Филипп даже и не думал возвращаться на безопасное расстояние. Он уперся ладонью в спинку сиденья и устроился вполоборота ко мне. – У меня все серьезно и все – для души. И не только элитные автомобили и дрифт.
– А что еще? – попалась я на крючок.
Любопытство – моя главная слабость. И еще желание разгадать этого мужчину.
Пока он походил на горку деталек паззла из разных комплектов, но пока мне было интересно.
– Много чего, – хмыкнул он.
– Очень конкретный ответ! – фыркнула я.
– Ты тоже была не слишком откровенна насчет своей работы.
– Ничего там интересного нет!
– Вот и у меня нет… – он сделал глоток виски, и я почувствовала его дыхание с привкусом дымного алкоголя и карамели.
Я не знала, что сказать. Похоже, не знал и он, потому что молчал. И смотрел на меня.
По его лицу мелькали блики от уличных огней, то зажигая алые огни в глазах отсветами стоп-сигналов, то ярким ксеноном фар расчерчивая резкие тени лица и превращая его в портрет работы Пикассо.
В этом хороводе метаморфоз можно было потеряться. И смотреть на него было даже интереснее, чем в окно.
«Майбах» двигался мягко, урча, как сытый кот, убаюкивая и вводя в транс.
Это тебе не учебная «Киа» с пробегом в двести тысяч…
И в следующую секунду автомобиль затормозил так резко, что меня бросило вперед.
Ремень безопасности натянулся на груди, причиняя боль. Филиппа швырнуло на меня, виски из бокала выплеснулся, наполнив салон резким запахом спирта.
Мы оказались лицом к лицу, так что я видела только черные расширенные зрачки в светлом поле его радужки.
Раз… Два… Три… – сосчитала я про себя, глядя в эту черноту.
В окно машины ударил дальний свет фар – и зрачки мгновенно сжались в микроскопическую точку.
А я зажмурилась – и почувствовала на губах вкус виски, когда Филипп меня поцеловал.
4. Непристойное предложение
Поцелуй был нежным, хотя я ожидала другого.
Такой человек как Филипп, думала я, в поцелуях, в сексе, в совместной жизни наверняка такой же властный и жестокий, как в деловых переговорах.
Напористый и бескомпромиссный. Грубый до невменяемости – как с Наташкой.
Может быть, я не относилась всерьез ни к ужину, ни к поездке – ждала, что вот-вот он проявит свою натуру. Намекнет, например, на то, что любит послушных девушек, желательно в ошейниках, и я с чистой совестью помашу ему ручкой.