Идеальная сделка для скама - стр. 39

– Славин, не делай того, о чем сам потом пожалеешь! – я произношу это самым строгим тоном, который только есть в моем арсенале, но парню, кажется, совершенно плевать.

– Я в своей жизни сделал много вещей, о которых жалею, Ворона, – он хватает мои запястья и стягивает их ремнем, пока я потрясенно хватаю ртом воздух. Мои вялые трепыхания ему нисколько не мешают. – И поверь, данная ситуация в этот список не войдет.

Я дергаюсь, но затихаю, понимая, что бороться с ним не смогу.

Славин поднимается с кровати, скользит по мне взглядом и тут же натягивает на меня покрывало. Он делает несколько шагов, и я слышу щелчок зажигалки, а после и то, как открывается створка окна.

– Давай сначала, Ворона. С самого начала. С того дня, когда идиот Сомов узнал, что мы встречаемся.

– Мы не встречались, – хрипло выдаю я, чувствуя, как старый жгучий ком снова перекрывает мне горло.

– Да? – спрашивает с ухмылкой. – Помнится, кто-то девственности лишился на парковке. Если это не встречались, Оля, я боюсь спросить, что для тебя значит вступить в отношения.

– Козел, – выдаю я и жмурюсь, запихивая подальше воспоминания о тех днях. – Ты же просто трахнул меня, урод.

– Именно, Воронова, – в голосе Арса уже нет и тени улыбки. Он снова затягивается и добивает меня: – Я просто трахнул девушку, которая стала для меня центром вселенной. Девушку, которая на следующий день сообщила, что использовала меня, как тряпку. Чтобы в следующий раз, когда будет спать с другим парнем ей было приятно.

Внутри меня, кажется, образуется черная дыра. Я втягиваю ртом воздух и дергаюсь, пытаясь освободить руки, но без толку. Остается лежать и молчать, либо отвечать на болезненные заявления.

– Я такого не говорила, Славин.

– Поверь, это то, что я слышал в фразе: Мне не нужны эти отношения, Сеня, – последнее слово он проговаривает с насмешкой и я чувствую, как шрамы на бедре вспыхивают под его взглядом.

– Через пару недель после расставания, я имел разговор с Сомовым, – он замолкает на секунду, чтобы сделать очередную затяжку и выдохнуть: – Он много чего говорил, но ключевая фраза, которая мне почему-то особенно меня тогда задела была: – Ты думаешь она из-за тебя вены режет? Нет, пацан. Имен таких, как ты не вырезают на коже, чтобы навсегда запомнить.

К глазам подступают слезы. Я отворачиваюсь и кусаю нижнюю губу до боли, чтобы снова не разревется в голос.

– А ты, значит, вырезала меня на коже, да? – он закрывает окно, и подходит к кровати, чтобы через мгновение сесть рядом, перевернуть меня и снова провести кончиками пальцев по давно зарубцевавшейся ране. – Сеня, значит, – усмехается вновь. – Зачем, Оль?

Я не сморю на него. Мне тяжело объяснить зачем. Потому что мне было плохо. Мне было так плохо, что не хотелось жить. Не хотелось ничего. Так плохо, что даже еда утратила вкус. Когда мне сообщили о помолвке с Гроховым, я уже знала, что нас с Сеней больше нет. Что будущее с ним невозможно, потому что Сомов найдет способ избавиться от парня. И вряд ли, Арс по-хорошему согласился оставить меня в покое.

– Ты переспала со мной уже зная, что уйдешь, – констатирует он. – Я, дурак, до сегодня, все не мог осмыслить твое поведение.

– Ты тоже меня отшил, если не забыл, – отвечаю сипло. – Тебе было плевать на меня, разве нет?

– О, прости! Ты о том дне, когда мне Сабуров сказал, что ты уже неделю как с каким-то дедом на свидания гоняешь? Ну так я не отшивал, милая. Я просто шлюху перед собой видел.