И только пепел внутри... - стр. 68

Так пахнут её волосы. Отчего-то этот запах въелся мне в подкорку еще в тот день, когда я впервые увидел её в своей кухне и пытался прогнать. Так пахли е волосы, когда она промывала перекисью места укусов и теперь так пахнет весь салон моей машины и, вероятно, я сам.

Шорох одежды и тихий скрежет сиденья мерцал у края сознания.

- Паша, - позвала она меня едва слышно.

На секунду подумал, что мне показалось, но всё же решил проверить, открыв глаза и повернув к ней голову.

- Что? – вопросил устало, с трудом выдерживая её прямой взгляд.

- Насчет того, что было вчера вечером… - нахмурилась она, вернув внимание своим рукам.

- Что было вчера вечером?

- Я не должна была тебе всего этого говорить. Ты ничего не знал и…

- Забудь.

- А ты забыл? – вновь заглянула мне в глаза.

Вопрос, который не относился ко вчерашнему вечеру, не относился к прожитому дню. Не относился к данному моменту.

Вновь что-то шевельнулось под слоем остывшего пепла. Подняло пыль воспоминаний, заставив её кружиться едва различимой дымкой в подсознании; наполнило горечью внезапно пересохшее горло.

- Не забыл.

- И не забудешь. Ни спустя год, ни спустя три. Никогда, - опустила она взгляд на свои пальцы. Поджала губы и едва различимо добавила. – А знаешь, как иногда хочется?…

- Знаю.

13. Глава 12

Чайник щелкнул в тишине квартиры, оповещая о том, что справился с возложенной на него задачей. Прозрачный, бурлящий кипяток упал на дно белой кружки и растворил сухой черный кофе. Темная жидкость вспенилась и затихла, когда чайник вернулся на своё место.

Взяв кружку, подошел к кухонному окну, подул на поднимающийся пар и пригляделся к происходящему во дворе. Но из-за того, что свет в кухне был включен, ничего не было видно. Разве что блики одиноких фонарей бледно освещали небольшой круг близ своих бетонных ног.

Ударил по выключателю и покинул кухню, чтобы снова вернуться в комнату и продолжить работу над кипой бумаг, конца которой ещё не было видно из-за сухого песка в глазах, в том числе. Пять-шесть часов работы в неправильной позе и плохом освещении наложили свой отпечаток на боль в спине и шее, и рези в глазах.

Дверь в комнату дочери была приоткрыта. Тусклый свет, вероятно, настольной лампы отбрасывал тень её силуэта на деревянное полотно. Костяшкой указательного пальца тихо постучал по косяку и приоткрыл дверь. Катя, сидевшая за своим рабочим столом, плавно обернулась и встретила меня ленивой улыбкой.

- Тоже работы накопилось? – просунул голову в комнату и слабо улыбнулся.

- Уроков много на выходные задали, - выдохнула дочка и снова подперла ладонью подбородок, уронив взгляд в тетрадь.

- Помочь?

- Да, - перелистнула страницу назад. - Как пишется: «двадцать семь помидор» или «помидоров»?

- Помидоров.

- Спасибо, - ручкой вывела слово и захлопнула тетрадь, положив её на край стола.

- Голодная?

- Давай пиццу закажем? – вопросительно заглянула в глаза.

- Пиццу? А я макароны сварил.

- А они отлипнут от кастрюли? – подавила Катя хитрую улыбку.

Да, мои кулинарные способности оставляют желать лучшего.

- Ну, если у нас получится выдернуть из них ложку, то можно попробовать поесть макароны как чупа-чупс. От ложки они тоже вряд ли отлипнут.

- Фу! – поморщилась Катя.

- Ладно. Макароны оставим Мультику. Где он, кстати?

- Вот, - дочка отъехала на компьютерном стуле немного назад и указала подбородком под стол. – Я на него ноги складываю, а он всё равно не уходит. Спит и иногда тявкает, когда что-то снится.