И только пепел внутри... - стр. 23
Вдохнул. Открыл глаза и почувствовал шевеление волосков по всему телу.
Рядом с кроватью стоял пацан. Лет пяти, не больше. Удерживая в руке маленького белого робота, молча наблюдал за попытками моего пробуждения.
Давно он здесь? И откуда он, вообще, здесь?
- Ты кто? – спросил хриплым голосом.
- А ты кто? – не остался пацан в долгу.
- Я первый спросил, - медленно сел на кровати и сжал челюсти, борясь с головокружением и тошнотой.
Приложил пальцы к вискам и поморщился от захлестывающих волн головной боли.
- Первое слово съела корова, - отозвался незнакомый мне философ.
Исподлобья оглядел пространство вокруг себя. Комната моя, а вот пацан - не мой.
Откуда он здесь взялся?
Я так вчера напился, что похитил чужого ребенка? Или, вообще, усыновил?
- Что ты здесь делаешь? – задал аккуратно вопрос, пока пацан пялился на меня во все глаза.
- Гуляю, - просто ответил он.
Гуляет? По моей квартире? Кто еще гуляет по моей квартире, пока я тут в отключке?
- А Катя где?
Мысль о том, что дочери прямо сейчас может сто-то угрожать, действовала весьма отрезвляюще.
- Катя с мамой на кухне готовят завтрак. Мультик и Фантик написала тебе в ботинки.
Мама? Мультик и Фантик?
Что здесь происходит, чёрт возьми?!
Вскочил на ноги и ухватился за воздух. Гравитация неминуемо потащила меня в свои объятия, пока рука не зацепилась за дверцу шкафа недалеко от кровати.
- Ты чё, пьяный, что ли? – спросил пацан, глядя на меня с презрением.
Проигнорировал его и неуклюже направился к выходу из комнаты. Зацепил плечом дверной косяк, стиснул зубы от прилива острой боли, но не остановился.
С кухни доносились голоса и тихий смех. Пахло чем-то жареным и, возможно, показалось бы мне аппетитным, если бы не тошнота на грани рвоты.
Ввалился в кухню и застыл на месте.
У плиты, ко мне спиной стояла незнакомка и что-то увлеченно объясняла моей дочери, держа в руке нож.
Нож?! Твою мать!
Забыв о похмелье, головокружении, тошноте и неспособности быстро двигаться, ринулся к дочери и закрыл ее своей спиной. Схватил за запястье руку с ножом и с силой сжал.
- Катя, закройся в своей комнате и сиди тихо! – процедил сквозь стиснутые зубы, глядя в глаза цвета охры незнакомки с ножом.
- Папа, ты дурак?! – удар маленьким кулаком дочери между лопатками оказался для меня полной неожиданностью.
Черные брови над глазами цвета охры медленно поползли вверх. Пухлые губы, поддетые бордовой помадой, дрогнули в легкой улыбке.
- Ты ее знаешь? – спросил у Кати, боясь спустить глаз с незнакомки с ножом.
- Ты же вчера сам с ней пришел, - пропыхтела дочка.
- Эй! Не трогай мою маму! – в пах последовал жесткий удар игрушечным роботом.
К горлу подступила желчь, которая нашла свое освобождение, едва я склонился над раковиной. Горечь во рту и не меньшая горечь на лице от пульсирующей боли в паху отравляла.
Ударил по крану и обтер лицо холодной водой. Прополоскал рот, пытаясь избавиться от остатков вчерашней закуски в бороде. Старался не держаться за мошонку под пристальным, осуждающим взглядом дочери и воинственной ненавистью пацана.
- Тише, Сёма, - погладила эта дамочка своего защитника по голове и прижала к себе. – Дядя просто еще не до конца проснулся. Сейчас он умоется, мы позавтракаем и поедем с тобой на работу.
- И Фантик тоже с нами поедет? – загорелся энтузиазмом малый.