... и дольше жизни длится... - стр. 25
Сидеть под забором и ждать возвращения матери и дочки, у неё времени не было. Да и охоты особой не было тоже – иди знай, когда приедут.
***
Галина, дрожащей рукой, вытянула записку из дверной щели.
Она никогда ни от кого не получала ни писем ни записок, эта необычность заставила сжаться сердце.
Прочитав написанное, женщина вздохнула с облегчением. Конечно, она бы расстроилась, не пообещай Лара приехать завтра.
- Викулюшка, мама приезжала.
Губы девочки задрожали, она готова было вот-вот расплакаться. Заметив это, Галина поспешила успокоить внучку:
- Она написала, что завтра снова приедет. На, держи записку, сама прочти.
Вика взяла в руки обрывок, на котором Лара накарябала свое послание, прочла, улыбнулась.
На следующий день Лара не приехала. Не приехала ни через три дня, ни через неделю.
Вика становилась все грустнее день ото дня. Когда, в «морской» день Галина спросила, поедет ли внучка на море, Вика только отрицательно покачала головой:
- Дома сидеть будем. Маму ждать. Лучше бы и в прошлый раз не ездили. Ненавижу это море.
Галина погладила внучку по голове, прижала к себе:
- Глупенькая моя, море-то тут при чем? – женщина горестно вздохнула.
- Как при чем? Если бы остались дома – мама бы нас застала, а так – поехали на это море.
- Мама приедет, она ведь обещала.
Теперь настала очередь Вики вздыхать.
Девочка уже со счету сбилась, столько обещаний давала ей мать.
Давала и не выполняла.
***
Лара приехала только в конце месяца.
Она злилась на мать за то, что ей, Ларе, нужно было отрываться ради поездки от «работы». Злилась на дочь за то, что девочка растет и ей нужна новая форма и новая обувь, а денег на все семья ждет от Лары.
Лара злилась на всех и на все, кроме себя, любимой.
Она была всегда права.
***
В Палермо Лара приехала раним утром. На вторую половину дня у нее были запланированы «свои дела», а потому визит к родным должен состояться как можно раньше и как можно быстрее закончится.
Вика, услышав звук приближавшегося автомобиля, выбежала во двор и бросилась к матери. Бабушка еще не успела заплести ей косы и длинные, выросшие почти до поясницы волосы, развевались, подхваченные легким ветерком.
Лара взяла за плечи подросшую за лето дочь, немного отстранила от себя, словно рассматривая и оценивая:
- Выросла-то как. И загорела. И этот цвет волос тебе очень идет.
Ох как не понравился Галине взгляд дочери.
Она взяла Вику за руку:
- Иди в дом. Чайник на керогаз поставь. Угостим маму чайком, - сказала внучке.
- Обожди, - дочери.
Когда за Викой, колыхнулась занавеска, отгораживающая вход в дом (жарким летом дверь не закрывалась), Галина зло взглянула в лицо дочери:
- Ты чего удумала, паскуда?! Чего зенки на девочку вытаращила?!
Лара, не ожидавшая такого «наскока» от матери, растерялась. Но ненадолго:
- А ты чего разоралась, старая дура?! Моя дочь! Что захочу – то с нею и сделаю! Я ее родила!
- Только попробуй! Я тебя тоже родила! Вот я тебя и прикончу!
- Да что ты можешь, кроме как пасть раззевать?! Вы живете на мои деньги! Что станешь делать, если не буду вам денег давать? Ширку варить и наркотой торговать? Надолго ли убережешь Вику с такой жизнью?
Галина сникла.
Что она могла ответить дочери? Что противопоставить?
Она была в безвыходном положении, которое мудрый народ объяснил одной фразой: «куда ни кинь – везде клин».