I Am That Girl. Как перестать играть чужие роли и стать собой - стр. 6
Никакого давления. Я сделала глубокий вдох и начала снова. Только на этот раз представляла отца и как сильно он любит меня. Весь его мир рухнул бы в одночасье, если бы со мной случилось что-то подобное. Через несколько секунд голос начал срываться и я изо всех сил пыталась прочесть текст. Несколько мгновений спустя я подняла глаза, с ужасом осознавая, что теперь по моим щекам катятся потоки слез, явно приглашая мою тушь прокатиться вместе с ними.
Я вытерла черные следы тыльной стороной ладони и размазала их о джинсы. Мне казалось, я знаю, что такое стыд. Но все то, что я испытывала раньше, с этим попросту не сравнится. Сидя в полнейшей тишине, опустив взгляд, я смотрела на кроссовки, желая умыкнуть в какую-нибудь дыру. Я росла с четырьмя старшими братьями и все время слышала, что «плачут только девочки», что это слабость, из-за которой можно лишь заслужить ужасный ярлык «плакса». Я была девочкой, которая никогда не плакала. Не плакала, даже когда падала или когда меня дразнили на детской площадке.
И что еще хуже – когда ты чувствуешь, как подкрадываются слезы. Тебе знакомо такое чувство? Когда тебя вот-вот должен накрыть поток слез? Те тридцать секунд, что я просидела, выковыривая грязь из-под ногтей, тянулись, словно целое столетие. Я чувствовала себя так, будто с меня сорвали маску сильной девушки. Мне все еще не хотелось поднимать взгляд. В конце концов я встала и направилась к выходу, потому что именно так поступают люди, которые испытывают чувство стыда. Они просто неуклюже устремляются к двери, потому что засунуть голову в землю – совсем не вариант, а бегство с места происшествия – вполне себе неплохой выход.
В метре от двери снова услышала свое имя: «Алексис». Я остановилась, закрыла глаза и начала просить Бога, чтобы все это поскорее закончилось. Не оборачиваясь, я услышала: «Ты прошла. Увидимся в следующий понедельник на репетиции».
По дороге домой в тот день состоялся один из самых запутанных внутренних разговоров в моей жизни. До сих пор не могу до конца объяснить, как именно тогда жизнь изменилась навсегда в простенькой старой театральной аудитории при университете.
Несмотря на сценический страх, я исполняла «Монологи вагины» не просто перед целой аудиторией, но и перед своими родителями и четырьмя старшими братьями, которые приехали по такому важному случаю. Мой отец плакал, когда я зачитывала монолог, с которым проходила прослушивание. Лица братьев застыли от шока и волнения. Эти пятеро мужчин, сидевших бок о бок в первом ряду, побледнели от услышанных слов ужаса, представляя себе реальность, с которой приходилось сталкиваться стольким отцам и братьям. Мама хоть и была под таким же впечатлением, сохраняла властное и царственное выражение лица, которое указывало, что она гордится мной и признает важность истории, которой я делилась со зрителями. Все они заметили, что во мне что-то изменилось, что в душе разгорелся пожар и глаза, наполненные страстью, предвещали приключение, которое меня ждет впереди.
В тот день я сделала полароидный снимок своей страсти. Стоя на сцене, я поняла, что любовь к рассказыванию историй, к сфере развлечений и публичных выступлений станет моей судьбой. Я знала, что у меня есть дар, природный талант, подаренный Богом. Я знала, что могу провести остаток жизни, развивая и используя голос, чтобы вдохновлять людей, обучать их, развлекать и возвращать к жизни. Я не знала, как именно это можно осуществить, но была уверена, что впереди меня ждет много открытий.