Хвост - стр. 37
МЫШЬ: Я не могу.
Это не было ответом на вопрос, это вообще было не в тему, и он ответил также, как будто они говорили о разном:
ЯН: Я рядом.
Пустые слова. Они ничего не значат. Они не поднимут с постели.
ЯН: Я могу помочь.
Они не дадут сил дожить до будущего, о котором говорила Мамочка.
МЫШЬ: Как
ЯН: Просто спустись. Если не можешь, я поднимусь и заберу тебя на руках.
МЫШЬ: Не удержишь.
Мамочка сказала, что она похожа на свинью. Ей нет смысла обижать Мышь, она всегда говорит только правду. И Мышь не расплачется, потому что для рыданий нужны судороги, а она не чувствует тела, будто оно чужое, будто влезла в него без спроса… в тело любимой, умной, замечательной дочери прекрасных родителей. Влезла и осквернила.
ЯН: Мне тоже сейчас плохо, Мышка. Давай поможем друг другу?)
Конечно. Всем плохо, одной ей хорошо. Все имеют право на слабости, но никто их не проявляет, все стараются, все…
ЯН: У меня сложный период. Мне бы пригодится такой друг, как ты.
МЫШЬ: Ничем не могу помочь.
ЯН: Давай хоть поплачем вместе?)
Ладно. Он просто издевается. Мышь выпустила телефон из рук и легла на бок, тупо глядя в экран, ничего не ответив. Может, так он больше не будет писать. Подумает, что она не поддалась на провокацию.
ЯН: Мышка, эй?
ЯН: я же вижу, что ты читаешь)
ЯН: Я-то могу хоть всю ночь у тебя под окнами сидеть) здесь удобная лавочка)
ЯН: Хорошо, посижу))))
ЯН: а номер квартиры подскажешь?
После ответа он замолчал. А потом написал снова – может, через минуту, может, через год. Мышь моргала так редко, что, кажется, проходили десятилетия.
ЯН: Представляешь, сижу, никого не трогаю, вдруг слышу знакомых голос. Оборачиваюсь, а там друзья мои)) из Центра приехали! Круто?))
Мышь закрыла глаза окончательно. Вот теперь она точно ничего не ответит – не будет портить настроение. Наверное, стоит поспать. Легче не станет, но хотя бы этот день закончится.
А он все писал, писал, писал… телефон жужжал в матрас, но Мышь не собиралась открывать глаз. Ладно, даже если она не сможет уснуть, просто лежать гораздо легче, чем существовать.
Из коридора раздался какой-то звук. Потребовались действительно немалые усилия, чтобы напрячь слух и понять – стучат в дверь. Да ладно, Мамочка, вернулась уже? Ради Бога, ключи забыла? Пожар? Война? Она затопила соседей слезами? Черта с два… пожалуйста, просто не заставляйте ее вставать, пожалуйста…
– Встань. Встань! Быстро встала!
Рывок. Тело непослушно обрушилось обратно. Рывок в бок, чтобы скатиться с кровати, упасть на пол, удариться коленями и локтями. От боли хвост ненадолго растерялся – нет, его нет, не забывай – и Мышь вцепилась в край постели, вытянула себя наверх, как материал, как неживое. Натянула свитер – наизнанку или пофиг? Перебросила к двери, к стене, в коридор. Голову повело, ноги запнулись об обувь. Улыбнулась так старательно, что замкнуло лицо, перемкнуло вообще всё – да ладно, ленивая чмошница, что ты за сегодня сделала, чтобы так устать?!
Стучала не Мамочка – стучал Ян. Хотелось задать вопрос: «зачем? Почему ты не ушел? Почему продолжаешь издеваться?» Но Мышь посмотрела сквозь него. Почему ей должно быть не все равно?
– Мышкин! Ты встала!
– Смешно.
– Это Толстушка и Хач. Мои друзья. Впустишь нас?
Они взглянули из-за его спины, помахали, улыбнулись.