Хвост - стр. 33
– Не смотри так, кретинка, – сказала она зеркалу, – и не лыбься, у тебя зубы кривые, хах…
Вода была чуть теплой, но какая разница? Смыть запах улицы и Клетки, опрыскать себя облаком дурного дезодоранта, какие у нее заросшие брови, ужас, кошмар, ой, глупая, теперь кожа будет красная, какая же ты непредусмотрительная! И эти черные комочки на ресницах, фу, может, расчесать их зубной щеткой? Какая замечательная идея!
Стараясь не тыкнуть в глаз, Мышь чуть ли не пританцовывала перед зеркалом, и хвост несильно бил по бедрам, отстукивая звучащий в их голове ритм. Казалось, кровь в венах бурлит, и вены содрогаются, как берега реки в ливень. Если перестать метаться, если остановиться, ее затрясет, как лист, она сядет и ничего уже не будет делать, но нет, она лучше уложит эту прядь вот так… нет, вот так. Ладно, плевать, закрепит на лбу заколкой – Ян не осудит. Ему это даже может показаться милым, он ведь особенный, он всё по-другому чувствующий… Мышь бы даже повязала на хвост бант, будь она еще немного смелее – и будь у нее бант. А будь он не таким уродливым, то вполне мог бы сочетаться с нежно розовым свитером, с полоской розовых теней – едва заметных, конечно, Мышь не умеет вот это всё… и четки! Нужно обязательно взять четки! Может, свитер в брюки заправить? Так раньше было модно…
В замке загремел ключ, и Мамочка вошла с пакетами, пыхтя и ворча.
– Привет! Ты за Мелким не ходила? – весело спросила Мышь, но не то, чтобы ей было не все равно.
– Он в Клетке, газеточку для праздника рисует. Доченька, помоги сумочки разобрать?
– Прости, я убегаю уже, – может, надеть джинсы? Нет, к ранам прилипнет. Может, обвязаться хвостом, как поясом?
– Мышонок, у меня же сердце больное.
Мышь вздохнула.
– Ладно. Прости, – она подхватила полупустые пакеты, закинула их на кухонный стол, выгребла продукты, без разбора закинула все в холодильник и метнулась обычно. Так. А если губы накрасить?
Мамочка прошаркала мимо нее на кухню и там застряла на некоторое время.
– Доченька, ты брала мою косметичку?
– Да, прости. Я все на место положила!
– А кушать будешь?
– Нет, спасибо!
– А чаечек сделать?
– Нет, мам!
– Доченька!
– Ну чего?!
– А почему ты не в Клеточке?
– А что?
– Разве у тебя сегодня нет дополнительных по химии?
Мышь, пытающаяся как-нибудь пристроить хвост, так и замерла с ним в руках.
– А что? – повторила она, но голос дрогнул, и ой, как виновато прозвучало, о-о-ой!
– Мне ваша Классука написала… говорит, тебе к Мучильне готовиться надо.
Мышь сжала хвост и тот вздрогнул от боли.
– А я не поеду, – она все решила. Да. Закатать рукава? Она же умная девочка, на руках у нее следов нет.
– В смысле – не поедешь?
– В прямом. Не хочу снова в этом участвовать.
Мамочка вышла в коридор, дожевывая бутерброд. Мышь не повернулась к ней. Ей нужно пару минут. Нужно продержаться до того, как она сможет объяснить. У нее самая замечательная Мамочка на свете, которая всё поймет, если Мышь подберет… да даже если никак не подберет слов. Мелкий вон, только носом шмыгал, сопли размазывал, просто сказал: «хочу», и Мамочка встала на его сторону. Значит, желания старшей дочери – гораздо более умной и старательной – тем более будут выслушаны и приняты.
Она ведь просто делает так, как лучше для нее.