Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да… - стр. 87

Наконец, мы вышли к лесному озеру, рыбаки сказали, что это Соминское, но я его не узнал, хотя именно в нём когда-то научился плавать.

Мы прошли по заросшему травой мысу и в конце него увидели настоящий плот.

Один рыбак остался на берегу, а мы трое поднялись на плот.

Он был сделан из брёвен от лиственных деревьев в тонкой зелёной коре.

Упираясь в дно длинными жердями, папа и второй рыбак вывели его метров за тридцать от берега, где мы остановились для ловли.

Брёвна плота были связаны не слишком плотно и под ними виднелись поперечные брёвна, утопленные в непроглядно чёрную глубь, так что приходилось быть осторожным.

Мы забросили снасть на три разные стороны и начали удить.

Пойманные рыбы оказывались не такими крупными, как можно было ожидать по упорству их сопротивления твоей удочке, а позади морды и на спине у них топорщились колючие шипы.

Папа сказал, что это ерши, а рыбак добавил, что самая вкусная уха получается только из них.

Потом, когда мы вернулись на берег и в котелке над костром приготовили из них уху, я, конечно, всё съел, но не смог разобраться насколько она вкусная – уж больно была горяча.

Рыбаки сказали, что клёва больше ждать нечего и легли поспать под деревьями.

Папа тоже поспал, а когда все проснулись мы потихоньку пошли обратно.

Мы шли уже не через лес, а вдоль его края, по пригоркам и долинам, потому что увольнительная же до самого вечера.

В одном месте мы сверху увидели совершенно круглое озерцо, обросшее камышом.

Мы спустились к нему и папа захотел обязательно в нём поплавать.

Один рыбак отговаривал его, потому что это озерцо названо Ведьмин Глаз и тут постоянно кто-нибудь утопает запутавшись в ряске.

Но папа всё равно разделся, ухватился руками за корму маленькой лодки, что была возле берега, и, взбивая ногами пенные всплески, поплыл, а на полпути к другому берегу он вспомнил что у него часы на руке и повесил их браслет на гвоздь вбитый в доску кормы, потом он приплыл обратно, несмотря на то, что длинные космы озёрной ряски оплетали его за плечи.

Когда он уже выходил на берег мы увидели, что через наклонное поле с криками бежит женщина в длинной деревенской одежде.

Но она ничего нового не сказала, а только повторила слышанное нами от рыбака-попутчика.

На подходе к КПП нас застигло ненастье и мы хорошенько промокли, пока дошли домой, но никто потом не заболел…

С велосипедами у меня дружба сызмальства.

Свой первый трёхколёсный я уже и не помню, но фотографии подтверждают – вот он, с педалями на переднем колесе, подо мною, трёхлетним толстячком в тюбетеечке.

Однако, следующий я помню хорошо – красный трёхколёсник с цепным приводом, из-за которого приходилось спорить с братом и сестрой чья очередь кататься.

Позднее папа пересобрал его в двухколёсный, но после пятого класса он стал мне слишком мал и пришлось уступить его младшим.

А для меня папа где-то раздобыл настоящий взрослый велосипед, хоть и подержаный, не не дамский и не какой-то там нибудь юношеский «Орлёнок».

В один из вечеров после работы папа даже попробовал обучить меня езде на нём, но без папиной поддерживающей ухватки за седло я заваливался не в одну, так в другую сторону.

Наконец, папе это надоело и он сказал: «учись сам».

Через пару дней я уже мог ездить, только не в седле, а продев ногу под рамой и стоя на педалях велосипеда.