Художники - стр. 32
– Ты, Саш, домысливать любитель, – осторожно сказал я. Сашок усмехнулся.
– Да не я один, – он подмигнул Саньку Пилигриму; с ними еще была пара пацанов, которых я впервые видел и не запомнил. – А потом, знаешь, так быстро не сматываются, если чисты.
Я в какой раз задумался, сколько времени отсутствовал.
– Да-а… со временем у меня напряженка.
– Хм, молодец, – похвалил Сашок, и ко мне подступил Пилигрим. Он быстро дернул рукой, и как-то в следующий миг мои карманы оказались вывернутыми. Высыпались монеты.
Их тут же подобрал кто-то из парней.
– Ну что, убедился? – осторожно, но с угрозой в голосе, спросил я.
Пилигрим скривился и пощупал мне шею, залез за ворот. Не нашел.
– Мы от тебя не отстанем, – заметил Сашок, который тоже был недоволен результатом. – У меня нюх на такие вещи, так что не убежишь. Если уж ты разок был на прицеле…
– А я бегать не собираюсь, – а сам старательно додумывал, как же сделать так, чтобы Сашок отвязался. Кольцо-то я спрятал, но его неудобно носить, кроме как на шее.
– Глаз за тобой, – улыбнулся парень, и приказал всем расходиться.
Я специально сделал крюк по пригороду.
Блин, если Сашок узнает, что у меня кольцо, он не отстанет. Такой поживу чует. И если он у меня его найдет, мне крышка.
Все это Олег мне рассказывал, покачиваясь на неустойчивом стуле. Взгляд его упорно буравил одеяло, хотя я была уверена, что он ничего не видит.
Я вздохнула. Почему-то такое положение дел мне было совсем не удивительно. Истинная драма, к проклятию тех, кто ее придумал.
Но мне казалось, что парень не все мне рассказал. К примеру, про того, у кого мы сейчас находимся.
И еще я заметила, как часто он в своих воспоминаниях употреблял слово «творец», да еще в таком ключе. Мне это не понравилось.
– Вот так ты ко мне относишься?
– Как к вещи? – да, – резко сказал он и уставился пристально.
Во мне забурлила злость, но я только слегка отвернулась. Учитывая, что про себя я тоже чаще всего называла его «персонажем», относилась я к нему не лучше.
Солнце как будто из моего мира – слепит адски. Мне приходилось щуриться всю дорогу, из-за чего я не очень могла рассмотреть окружение – земля ж интересней. Но все же я уловила, что в городе много зеркальных поверхностей – от которых солнце слепило с еще большим дьявольским ожесточением.
В столице меня боль все равно не отпустила. Только притупилась – но больше я никогда не буду летать. Фигушки. Только на аэропланах. И то там, где драконов нет.
Олег был каким-то рассеянно-сосредоточенным. Он достаточно грубо показывал мне дорогу, а потом оставил, сказав, что есть дела. Я фыркнула, и мне стало не по себе. В последний раз я оставалась одна во Франции, и не зная языка, чувствовала себя ночью не очень уютно. Но то Франция, а тут… день, короче. Уж не сдохну при первом случае.
Малышня кинула в меня какой-то гадостью. Заржала. Я брезгливо сбросила этот непонятный камень на асфальт. У них тут есть асфальт – это вообще предел моих мечтаний. Нахмурилась на мелких, а они только тыкали пальцами и хохотали, а некоторые уже отвлеклись.
Олег даже не сказал, когда вернется.
– Пойдем еще чего-нибудь поищем!
– Да этот забери!
– Мне уже надоело.
Я пригляделась к камню, и тут у меня медленно прошел по спине неприятный озноб. Предмет напоминал мне челюсть, да еще сдвоенную, но точно человеческую, похожую по крайней…