Художники - стр. 31
– Ответишь?
– Отвечу, – хмуро сказал я, стягивая плащ. С-с-с-с… зараза. Никакого плаща. Никакой футболки. И спина вся в шрамах. Ну спасибо за подарочек. – Волки напали. Перед этим дракон.
– Ты разучился водить машину? – удивился парень, а я только «порадовался» такой постановке вопроса.
– Главное, верно подметил.
– Ну а что?
– Авария, что. Придурков на дороге хватает.
– Эка вам придурки спомогли, – рассеянно протянул Вед и снял с Савы кофту, в которой остались кровавые дыры. Он долго смотрел на Савин лифчик.
– Мне уйти? – вызывающе ответил я на его многоречивый взгляд.
– Надо бы, – он протянул руку, чтобы расстегнуть застежку. – Выйди лучше.
– Ну и пялься сам, ты же по этому так скучаешь, – я закрыл дверь в комнату, и в это время спину кольнуло. С-с-с, собаки…
На удивление, Вед врачевать не разучился. Я думал, когда он перестанет быть девкой, весь пыл уйдет. Но мастерство было при нем.
«Творца» он обработал с особой тщательностью. Ни пятнышка. Все же, мне казалось, все то время, что он потратил на ее лечение, он лапал ее грудь. Вспоминая, от чего отказался.
– Не говори ей, что я такой, – попросил Вед, когда он приступил к обработке моих ран. Я покосился, насколько позволяло боковое зрение.
– Чего боишься? Что она не разберется, кто ее трогал?
– Просто не говори. Неужели так трудно? – нахмурился он. Ну что ж, его дело.
Когда со мной было закончено, Вед заварил какого-то дрянного отвара.
– Кто она такая? – поглядывал он на меня из-за чашки. Я чуть не блеванул ему на пол.
– Знакомая, – сказал я, прикрывая рот.
– И что это значит?
– То и значит.
– Не говоришь, да, – Вед позырил на кружку. – Ну как хочешь. Только мне не нравится, какими вы ко мне пришли.
– Вылечил же.
– А я вопросов не задаю, когда люди при смерти, – он следил, как я пытаюсь втиснуть в себя зелье глотками и как меня при этом выворачивает. – И вообще. Не пьется – не пей. На тебя смотреть тошно.
– О, как мы заговорили… Сахара бы добавил.
– Нету.
– А еще женщина.
Вед на меня очень пристально посмотрел.
Ладно, это я сморозил зря. За окном уже включили фонари, и Вед пошел зажигать ночники. Никак не избавится от этой привычки. Интересно, «творец» еще будет думать, что день – сегодня, когда проснется?
Моя рука моментально потянулась к кольцу. Что же делать-то с ним… Забыл спросить, какое число сейчас, у Веда.
– Вед, чо, на именины-то пойдешь?
– Что я там не видел?
– Скоро же.
Парень фыркнул и убрал со стола посуду.
– Чтоб в меня тыкали пальцем? Спасибо. Я вообще… думаю место сменить.
– Когда?
– Как можно быстрее.
– А что так?
– Что… работы нет.
– М-м.
– Даже твои, что здесь шарились, только хрень какую-то несли.
– Какие «мои»?
– Да урюковские. Сашок с Пилигримом.
– Что они здесь забыли, – помрачнел я. Меня забыли, собаки, не иначе.
Как пронюхали?
Когда Вед уснул, я вышел на улицу и пошел по барам. Их немного, и уж где-то народ-то завис. Нашел их возле магазина с безобразной розовой вывеской женских ног в чулках. Спрятался так, чтобы они меня не заметили.
Но было слишком шумно. Ко мне пытались пристать пара человек, одна баба даже терлась передом, но я пихнул ее обратно в толпу.
– Что, высматриваешь? – усмехнулся у меня над ухом Санек. Я мысленно сплюнул.
Он позвал парней на улицу.
– Давай сразу к делу, – сказал Сашок после пятиминутного виляния и разговоров о здравии царской семьи. – Мы видали тебя, когда заварилась каша на площади. Итого, ты что-то припрятал.