Хрущевка княжны Соколовской 3 - стр. 4
Ветер трепал уже почти голые ветви березы и края одежды, завывал, вторя настроению. В душе все еще теплилась надежда на лучший исход: на счастье, любовь или хотя бы безопасность. Но стоило подумать о том, что дела еще не закончены, что мне предстоит многое узнать и понять, как на плечи наваливалась тяжесть. Я чувствовала себя как никогда уставшей.
Настоящая Марго, быть может, ощущала себя так же? А может, она догадывалась о том, что происходит: понимала, кто на самом деле стоит за бедами ее семьи и потому обратилась именно к Тарковскому. Понимала, что если кто-то и может избавить ее и сестер от незавидной участи проданных невест, так это он? А когда он отказал, когда надежды не осталось – не вынесла горя. У нее-то не было ни моих знаний, ни опыта, в ее картине мира женщина вовсе не должна работать.
Чем больше я думала о ситуации, тем яснее понимала, что относилась к своей предшественнице несправедливо. Но теперь все, что я могу – поддерживать память о ней, пока жива сама, оттягивая таким образом момент, когда она отправится в вечное забвение.
Я бы, наверное, просидела на холоде до темноты, но тишину кладбища нарушил звонок телефона. Я вытащила его из кармана и не сразу попала замерзшим пальцем по нужной кнопке.
– Марго! – уже по тому, как Марта произнесла мое имя, я заподозрила что-то неладное. – Приезжай, пожалуйста, к дому творчества, где Марина занималась с оркестром. Я нигде не могу ее найти.
– Как не можешь? – я тут же вскочила и взглянула на часы. – Она должна была вернуться домой еще час назад.
– Вот именно! – Марта всхлипнула, но постаралась взять себя в руки. – Она не пришла, и я подумала, что задерживается: вышла ей навстречу, чтобы прогуляться, но мы так и не пересеклись. Тогда я позвонила, но трубку она не берет. Прибежала сюда, но никто из оркестра не видел ее с тех пор, как закончилась репетиция.
– Еду. Жди там, никуда не уходи. И постарайся не оставаться в одиночестве, будь на виду или там, где много людей, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, распорядилась я и почти бегом направилась к машине.
Марту я нашла в одном из классов на первом этаже. Она сидела бледная, обхватив руками плечи, и едва заметно покачивалась из стороны в сторону. Подавив очередной приступ паники, я заговорила с сестрой спокойно, стараясь хоть немного вывести ее из шока.
– Ты уже всех спросила, кто сегодня с ней занимался? Может, кто-то видел, куда она ушла?
Марта подняла на меня безжизненный испуганный взгляд и покачала головой.
– Никто из тех, кого я спрашивала, ничего не видел. Павел еще обещал поговорить с преподавателями, но пока не вернулся, – ответила она.
Заметив, что на и без того покрасневшие глаза сестры наворачиваются слезы, я обняла ее и погладила по волосам.
– Мы обязательно ее найдем, – хоть и сама чувствовала нарастающую панику, сейчас нельзя передавать эти бесполезные эмоции сестре.
– Ее вообще никто не видел, – сильный голос Павла Ртищева немного привел меня в чувство.
– А сами вы когда видели ее в последний раз? – тут же набросилась на него я, не тратя времени на бесполезные приветствия.
Юноша совершенно не обиделся на вопиющее нарушение этикета.
– Как и все остальные, я попрощался с ней после того, как закончилась репетиция. Она вышла из класса раньше всех, занятия остальных групп к тому времени еще не закончились. Но никто не стал расспрашивать ее о причинах спешки: мы просто не успели, – спокойно и по-деловому ответил он, хотя я заметила, как темные глаза блестят от гнева и насколько сильно напряжены плечи молодого человека.