Хрупкое равновесие - стр. 77
– Можешь. Если скажешь, что это неправда.
– Какая неправда?
– Что ты хочешь покинуть нас, покинуть место, где родился и где родились твои дети. Для нас это большое горе.
– Вы прекрасные люди. – На глазах Ашрафа выступили слезы. – Но у меня, правда, нет выбора.
– Давайте сядем и спокойно подумаем, – предложил хозяин скобяной лавки, обняв Ашрафа за плечи. – Ситуация плохая, не спорю, но бежать сейчас – просто безумие.
Остальные согласно закивали. Угольщик положил руку на колено Ашрафа.
– Поезда ежедневно пересекают новую границу, но доставляют не людей, а трупы. Вчера с севера приехал мой агент, он видел это собственными глазами. Поезда останавливают в пути, и всех безжалостно убивают. По обе стороны границы.
– И что же мне тогда делать?
В голосе Ашрафа звучало такое отчаяние, что хозяин скобяной лавки снова положил руку ему на плечо.
– Оставайся здесь. Ты среди друзей. Мы не дадим в обиду твою семью. У нас по соседству все спокойно. Мы всегда дружно жили.
– Но что будет, если придут погромщики?
– Ты единственный мусульманин из всех торговцев на нашей улице. Так неужели мы не сумеем защитить один магазин? – Соседи обнимали Ашрафа, хлопали по спине, говорили, что ему нечего бояться. – А если вдруг почувствуешь тревогу – днем или ночью, приходи к нам вместе с женой и детьми.
После ухода соседей Нараяну пришла в голову идея.
– На доме висит вывеска «Ателье «Музаффар». Можно ее заменить.
– Зачем? – не понял Ашраф.
Нараян колебался, не зная, как сказать.
– Ну, на новое…
Ашраф догадался.
– А, на новое имя. Индийское. Хорошая мысль.
– Давайте займемся этим прямо сейчас, – сказал Ишвар. – Я привезу новую доску со склада вашего дяди. Можно я возьму мотоцикл?
– Конечно. Но будь осторожен, не заезжай на мусульманские улицы.
Через час Ишвар вернулся с пустыми руками: ему не удалось добраться до склада.
– Много домов и магазинов в огне. Я ехал медленно, очень медленно. Потом увидел людей с топорами. Они при мне зарубили мужчину. Я испугался и повернул назад.
Ашраф тяжело опустился на стул.
– Ты поступил правильно. Но что нам теперь делать? – Страх лишил его способности думать.
– А почему нам нужна новая доска? – спросил Нараян. – Можно просто перевернуть старую. Нам только краска потребуется.
Он опять отправился в скобяную лавку, и хозяин дал ему открытую банку с синей краской.
– Отлично придумано, – похвалил сосед. – А какое имя напишете?
– Думаю, «Портной Кришна», – сказал Нараян первое, что пришло в голову.
– Синий будет хорошо. – Внимание соседа привлекли клубы дыма и огня на горизонте. – Кажется, горит дровяной склад. Только не говори пока Ашрафу.
К ночи они закончили рисовать буквы и повесили вывеску на прежнее место. – На старом дереве свежая краска особенно заметна, – сказал Ашраф.
– Завтра, когда краска высохнет, я потру ее пеплом, – пообещал Ишвар.
– Если только к тому времени мы сами не обратимся в пепел, – мрачно пошутил Ашраф. Хрупкое ощущение безопасности, принесенное соседями, понемногу таяло.
Ночью каждый шорох вызывал у него страх и казался угрозой, пока Ашраф не связал их с привычными, знакомыми с детства звуками. Всю жизнь он спал под эти звуки и теперь заново их узнавал. Скрип чарпая[47] на заднем дворе, на котором спал угольщик, любитель свежего воздуха; он тряс кровать каждый вечер, чтобы избавиться от клопов. Грохот двери бакалейщика, когда ее запирают на ночь. Эту дверь постоянно заедало – закрыть ее могла только сильная рука. Звяканье ведра – Ашраф так и не узнал, чье оно и что им черпают в столь поздний час.