Хрупкие дети земли - стр. 33

– Кэт – робот?

– Часть ее тела состоит из протезов, она родилась без правой половины. Роберт сделал для неё все возможное и невозможное, чтобы она могла ходить и жить самостоятельно.

Печальные улыбки, – разные и в то же время схожие в своей грусти, – показались на лицах Авы и Уильяма.

– Я не воровал детей.

– Я знаю.

– Откуда?

Ава не ответила.

– Они бегали под дождем очень долго. Сначала я этого не замечал, – тогда Кэтрин Мор только пришла в твой дом, и мы едва успели познакомиться. Но потом загремел гром, за окном сверкнула яркая молния…в ее свете я увидел этих человеческих детей. Они оглядывались на дом, в котором живут вместе со своими родителями, но отчего-то не смели туда пойти. Тогда я вышел, взял их за руки, и привел сюда. Сестра Роберта Мора умыла их, переодела в твои нелепые футболки, а я нагрел молока. В одной из твоих книг я читал, что детям это помогает. Сначала я об этом не помнил, но они тоже млекопитающие…наверное, молоко им помогло.

Ава засмеялась грустно и весело. Она видела, как в этой шумной толпе, якобы озабоченной судьбой детей, о них вспомнили только спустя время, и, измотанных шумом и руганью, грубо дернули за руки, уводя домой.  И если вспомнить, что она и Роб оказались здесь не сразу, и три часа у них ушло только на дорогу… «нелепые футболки». Ава усмехнулась, – какими смешными были дети, переодетые в них. На мальчике была ярко-красная, с рисунком брокколи на груди, а на девочке – зеленая, усыпанная мелкими горошинками и гороховыми стручками. Что и говорить – «нелепые» футболки были ее слабостью, и какая же это была радость, – покупать и носить именно то, что хочется, – каким бы смехотворным оно не выглядело – а не то, что тебе изредка, по праздникам, выдают…

– Уверена, что помогло. Спасибо, Уильям.

Андроид удивленно уточнил:

– Ава Полгар на меня не сердится? А эти люди?

– Эти люди, – торопливо заговорила девушка, – могут идти к черту. Спасибо, что позаботился о детях.

В молчании прошло несколько минут, и Ава была готова поклясться, что слышала, как Уильям пытается справиться со своим изумлением.

– Что бы ты сказал, если бы в тебя влюбилась девушка?

Блестящие миндалевидные глаза с интересом посмотрели на  андроида. Уильям помолчал, очерчивая взглядом траекторию движения Мора и его сестры. Пожав плечами, он негромко ответил:

– Это невозможно, Ава Полгар. Я не знаю, что это такое.

***

Огромное высокое окно, выходившее из спальни в сад, было открыто настежь. И все равно Аве казалось, что в комнате нестерпимо душно. По потолку неспешно расплывались линии. Где-то вдалеке слышался шум редких автомобильных моторов и лай собак. Может быть, это тот самый сенбернар?… «Как ты его определяешь?». Ава сильно разозлилась на Роберта из-за этого вопроса, но теперь…действительно, а кто для нее Уильям?..Да, они не всегда хорошо общаются, и даже задирают друг друга, но в этом нет злости. И все же, порой Ава словно видела в Уильяме то, о чем сказала утром Роберту, – «…если бы ты понаблюдал за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд…как будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает. Мне кажется, ему очень больно, но он не говорит об этом». Уильям действительно не говорил об этом. Пару раз, заметив, пристальный взгляд Авы, он раздраженно отвернулся от нее. И снова – молчание. Только глаза светились ярче, даже меняли цвет, и усмешка на губах становилась все более ядовитой. В такие моменты Ава чувствовала, как внутри зарождается страх. Глухой, немой и сильный. Она напоминала себе снова и снова, что за все два месяца, что она знает Уильяма, он ничего плохого ей не сделал. Да, в день их знакомства он повредил ей руку, но это же была случайность, правда?..Она же видела испуг в его лице, когда он понял, что сделал…Ава говорила себе, что это напрасные опасения, но страх все равно, – против воли, – подтачивал ее уверенность. Как волна, нападающая на внешне прочный камень бесчисленное множество раз, отчего камень, пусть и по прошествии долгого времени, но меняет свой вид, становясь все менее и менее прочным…Ава подбежала к двери, и резко, – пытаясь создать как можно больше шума, который заглушил бы страх, – рванула ее на себя. Никого не было. Только темнота коридора равнодушно пялилась в ее лицо с блестящими, испуганными глазами. Она сбежала по лестнице вниз, зашла на кухню, и, расплескав воду, залпом осушила стакан с водой. Жадно напившись, она поставила стакан на поднос. Повернулась, чтобы вернуться в спальню, и услышала тихий смех.