Хроники порочных королев. Лаура. - стр. 10
- Не осталось, - шептали мне, снова пытаясь меня поцеловать. – Совсем не осталось… Ни капельки… Когда я вижу тебя, лежащую на кровати обнаженной, как представляю, как по тебе скользит моя рука, а потом впивается в тебя, я чувствую, что во мне не осталось ничего, кроме тебя…
- Я прошу тебя, - простонала я, отворачиваясь и закрыв глаза. – Зачем ты пытаешься растоптать ту дружбу… которая…
- Лаура, - шептали мне, а я впервые почувствовала, как внутри меня что-то потеплело. Это странное чувство меня испугало, заставив меня броситься в сторону двери. – Постой…
Мою ладонь обожгла пощечина, которую я отвесила, чтобы остудить пыл. Руки дрожали, а с портрета на меня отрешенно смотрел Анри. Я видела нежное белое кружево его воротника, навсегда застывшее благодаря кисти придворного художника. Такое нежное, такое воздушное, что мне безумно хотелось запустить в него пальцы, прижаться к чужой груди, чувствовать, когда тебя держат в кольце рук, и молча умирать от своей любви… Я положила руку на ручку.
- Не старайся. Возле твоей двери стоит моя охрана. Она никого не пропустит, кроме меня. Даже твой бренчащий друг не войдет…
- Зачем ты так делаешь! Неужели в твоем королевстве не нашлось той девушки, которая … - я смотрела на него с жалостью, пряча руки за спиной.
- А я и не искал. Мне было достаточно того, что ночью, во снах, я видел, как ты медленно разводишь ножки, чтобы обнять меня, - меня прижали к двери.- И вот сейчас я хочу взять тебя силой… Пусть ты будешь ненавидеть меня, но я буду чувствовать каждый твой вздох… Я хочу, чтобы ты умирала на моих руках… Наверное, я так и поступлю…
Он сорвал ремень со своих штанов, схватил меня за руку, а потом поймал вторую, стягивая их до боли. Через мгновенье, он перекинул меня через стол, сбросив оттуда все бумаги, чернильницу и книги.
- Анри! – всхлипнула я, глядя с каким презрением смотрит на портрет моего Анри Вильгельм. – Пожалуйста… Вы же были друзьями…
- Были… До тех пор, пока он не стал твоим женихом, - я чувствовала, как ремень, удерживал мои руки, а я не могла освободиться, даже привставая на локтях.
- Разведи ножки, - прошептали мне, пока я смотрела на портрет любимого, чувствуя, как по щеке течет слеза. Я судорожно сводила колени, чувствуя, как с меня срывают юбку, белье и рвут корсет. Тяжелая рука легла на мою грудь, а следом послышалось прерывистое дыхание.
- Ааааа! – простонала я, чувствуя, как его зубы нежно рвут мои соски… - Прекрати… Вильгельм… - Это же мерзко! Отвратительно!
- Мерзко? – прошептали мне, а я чувствовала, как его волосы скользят по моему вздрагивающему животу. – Отвратительно? О, нет… Ты не знаешь, насколько ты сладкая…
Его язык скользил по моим бедрам, но я не могла пошевелиться, замирая от каждого прикосновения. Такое чувство, словно это какой-то мерзкий слизняк ползет по тебе… Я сгорала от стыда, глядя как ясным взглядом на меня смотрит с портрета любимый.
- Вот что он должен был сделать с тобой в первую ночь… Он должен был целовать тебя до тех пор, покуда ты сама не разведешь колени… Ласкать тебя, пока ты не начнешь стонать… - задыхался Вильгельм, прикусывая мой сосок.
И тут я почувствовала, как чужая, теплая рука легла в то место, которое я пыталась прикрыть, извиваясь изо всех сил. Одно прикосновение заставило меня отвернуться и стиснуть зубы. Еще одно заставило задергаться… Мою грудь облизывали, кусали, а потом впивали в нее поцелуями, водя пальцами руки и прижимая то, что вызывало у меня чувство глубочайшего стыда.