Хроники Марионеток. Цель Офицера - стр. 11
– А ну стоять! Куда собрался?
– Да ты кто такая?! – он попытался вырваться и встать.
– Лежать и бояться, я сказала! – рявкнула она.
В следующий миг острый нож свистнул в опасной близости от уха Вила и воткнулся в дощатый пол. Вил кивнул, со страхом глядя на нее. Рин присела рядом с ним, надавив ему коленом на живот, выдернула нож и приставила к горлу потенциальной жертвы.
– Я друг семьи, – прошипела она почти ласково. – Слушай-ка меня, ты, пьянь подзаборная! Будешь сидеть с больной женой и каждый час поить ее лекарством. Будешь ухаживать за сыном и беречь его, как зеницу ока. Ты не скажешь ни единого грубого слова деду. Кивай-кивай, мне нравится, как ты это делаешь.
Вил в ответ отчаянно закивал, да так, что Рин подивилась, как у него голова не отваливается. Впрочем, когда некоторым людям приставляют нож к горлу, они становятся такими послушными!
– Запомни, Вил, я не шучу, мое слово крепче камня. Только попробуй воспользоваться моим уходом и что-то сотворить с женой, ребенком или дедом. Только попробуй еще хоть каплю спиртного в рот взять! Я приду еще раз, и если я узнаю – а я узнаю! – что ты с ними плохо обращался, я отрежу тебе пальцы один за другим, – она провела лезвием ножа по всей его руке и до самого горла. – А потом выпотрошу, как рыбу! – острие ножа уперлось в его живот. – И скормлю волкам по кусочкам, понял ты?
Вил шумно сглотнул и заскулил. Рин пнула его в бок, чтобы поднялся, и тот сразу же вскочил и отшатнулся от направленного на него лезвия клинка.
– Быстро к жене, – рыкнула она и, проводив его взглядом, обратилась к старику, который стоял ни жив ни мертв.
– Дедуль, ты как?
– Ох… Девочка, что ж ты творишь! Напугала старика… – охнул он и тяжело опустился на шаткий табурет, прижимая к себе внука.
– Ну… уж прости, некоторых людей только так можно вразумить, – она присела на корточки и посмотрела ему в глаза снизу вверх. – Я могу что-то еще сделать для тебя? Как тебя зовут-то?
– Берни. Ох, дочка, нет, ничего не нужно больше. Я и так просил слишком много.
– Я найду Илара и заставлю этого засранца появиться дома, – сказала она, еще не вполне представляя, как выполнит обещание.
Рин порылась в рюкзаке, выдернула со дна кошелек и несколько тысяч ремов из него.
– Вот. Держи. Это немного, но большего дать не могу, впереди дорога долгая. Я передам Илару, что у него есть племянник. А сейчас, прости, дед, мне нужно идти. Очень спешу.
Она поднялась и, хлопнув его по плечу, зашла в комнату, где сидел сжавшийся от страха перед ней Вил, и где лежала все еще слабая дочка старика. Рин подошла к Вилу ближе и подцепила кончиком ножа его подбородок, заставив поднять лицо.
– В глаза мне смотри, – потребовала она, – и повторяй за мной: я никогда не обижу старика.
– Я не… не обижу старика.
– Я не трону жену и буду заботиться о ней.
Он послушно повторил, заикаясь.
– Ребенок – мое сокровище, и я выращу его достойным человеком.
Вил замешкался, бросив взгляд в сторону деда с ребенком, но ледяная сталь, больно кольнувшая горло, действовала очень убедительно. Он шумно сглотнул, проследив глазами за бликами на кромке лезвия, и повторил сказанное.
– Узнаю, что нарушил обещание – распотрошу, как рыбу. Ясно?
Вил быстро закивал. Девушка удовлетворенно хмыкнула и направилась к выходу.
– Прощай, дед. Скорее всего, мы больше не увидимся. Будь здоров!