Христианство. Католичество. Реформация - стр. 48
(7) Среди исследований феномена духовных движений до Лютера и западной Реформации заслуживает внимания магистерская диссертация епископа А. И. Корабель «Via sacra евангельского движения на Новгородчине» [98]. В своем исследовании по поводу стригольников и других дореформаторских движений на Руси автор отмечает:
«трудно определить правду о стригольниках, так как нет сведений о них от сторонников этого учения, есть отрывочные сведения в полемических сочинениях оппонентов и летописях, где сообщалось, что в Новгороде объявилась некая «новая секта». Итак, более чем за 150 лет до Реформации, властями были казнены “развратники христианской веры” во главе с их предводителями – диаконами Никитой и Карпом. Это было первое организованное религиозное движение на Руси альтернативное православной догматике, с противоположной позицией относительно официальной церкви. Но, ни проповедники, ни их ученики не выказывали агрессивной нетерпимости в отношении духовенства. Их позиция была миролюбивой с единственным желанием “отыскать тот путь, который был ближе всего к заповедям Христа”. Они “заботились о том, чтобы христианское, православное дело делалось чистыми руками нравственно чистых людей”. – [Рыбаков Б. А. Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия. Москва, 1993]. Следствием такого богоискания была организация своих церквей и богослужений, строительство часовен. […]
В 1504 году состоялся новый Собор против еретиков, закончился он расправой над ними в Москве и в Новгороде. Одних вольнодумцев казнили, других отправили в монастыри, третьим удалось бежать в Литву. Вопрос казни еретиков побудил взяться за перо лучших представителей своего времени. Новгородское движение вылилось в известный спор иосифлян (сторонников Иосифа Волоцкого) и Белозерских (в то время – Новгородская земля) старцев: Нила Сорского; Вассиана Патрикеева (Косого); Максима Грека и других. В 1553 году был созван собор по делу новых богоискателей: Башкина Матвея и Федосия Косого, которые обосновали свои взгляды принципами евангельской любви к ближнему. Это была, как пишет православный историк, “тень реформации, осенившая своим крылом смежную с Западной Европой часть Древней Руси”». – [Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. T. 1, С. 503. – Ср. Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси в XIV – начале XVI в. Москва 1955]…
А. И. Корабель далее отмечает: «Европейские протестанты попали в Россию в 1524 году». Автор в то же время подчеркивает: «историческая справедливость требует уточнения: понятие протестантизма в то время не существовало, следовательно, в Россию приехали “духовные христиане”, которые de-facto не принадлежали ни к какой официальной церкви. – Великий князь Василий “вызвал с Запада” ремесленников, художников, торговцев и аптекарей. “Около того же времени прибыли в Россию шведские купцы", получившие право торговли в России по договору 1524 года”. Хотя в российском законодательстве были четко определены условия существования протестантских церквей, самым главным из которых было запрещение проповедовать свою религию и обращать в нее православных, нельзя говорить о полной изоляции протестантов от россиян и об отсутствии взаимодействия двух культур. М. Руднев в своей книге “Статистические сведения о Новгородской губернии” делает следующее замечание: “Любопытно сравнить жизнь новгородского крестьянина с жизнью немецких колонистов… У них уже увидите не русскую огромную печь, а плиту, найдете часы, особую комнату, хорошо убранную с диваном, стульями, шкафом и зеркалом”. В энциклопедическом словаре Брокгауза в статье “Протестантизм в России” сказано, что “Своим благочестием и строгостью жизни протестанты способствовали очищению нравов между православными”. Однако запреты проповеди не давали распространяться новому для России учению среди исконного населения. Мы можем смело заявлять, что современное евангельское движение начало своего святого пути берет не из привнесенных из-за границы учений, а из поиска Божественной истины самих россиян».