Христианство. Католичество. Реформация - стр. 34
Во-первых, «весь народ» как таковой не сумел бы прочесть текст тезисов, написанный на латыни. Во-вторых, такая публикация, просто обойдя церковные власти, стала бы прямой провокацией для неграмотного средневекового люда. Таким образом, Лютер честно желал обратить внимание церковных властей на злоупотребление индульгенциями как таковое[57]. Более того, и это вполне достоверно: перед прикреплением тезисов у дверей собора и первым выступлением монах Лютер пережил глубокий духовный кризис.
Идейным импульсом Реформации послужили не чисто личные пожелания Лютера «просто внести раскол», а само стремление вынести вопрос на открытое обсуждение и убедить церковные власти отменить практику индульгенций [58].
Верно, позже в Аугсбургском Вероисповедании[59] от 1530 года речь идет уже не столько об индульгенциях, но и о других т. и. «злоупотреблениях», о церковных обычаях и предписаниях, которые, согласно Лютеру и его соратникам, служат лишь поддержанию внешнего порядка в Церкви. Более того, некоторые церковные предписания могут противоречить и свободе совести христианина. В XVI-м артикуле AB прямо говорится:
«истинное совершенство – это праведная богобоязнь и благочестивая вера в Бога. Ибо Евангелие наставляет не на внешнее, преходящее, а на внутреннее бытие и праведность сердечную».
Разногласия с католиками выявляются уже в первой части AB. Это касается особенно вопроса оправдания одной верой [60] и почитания святых[61]. В качестве «злоупотреблений» средневековой Католической церкви, прямо указанных во второй части AB, перечисляются следующие:
а) отказ причащения мирян в двух видах;
б) запрет брака у всех священнослужителей;
в) формальное понимание Мессы как «обряда», просто «повторяющего» жертву Христа без сознательного пробуждения веры;
г) строго предписанные посты;
д) обеты для монахов, данные сугубо молодыми людьми без жизненного опыта;
ж) полномочия епископов вмешиваться в светские, политические дела.
Интересно отметить, что в AB еще не затрагивается вопрос об институте папства[62]. Вообще, создается впечатление, что Лютер и его окружение перед рейхстагом и Карлом V-м как бы подтверждают следующее:
«мы в основных вопросах веры – это видно в первой части AB – согласны с учением Католической церкви. Однако мы не согласны с некоторыми церковными “обычаями” и “предписаниями”, возникшими уже после времен апостолов в течение целых 15 веков Христианства, часто имеющими не божественное, а человеческое происхождение».
(3) После такого краткого обзора проблематики полезно коснуться не простого вопроса о самой мотивации Реформации, о возможных ее причинах. Можно ли считать основной ее идеей, точнее, обоснованием ее появления, просто отрицание некоторых «злоупотреблений» в Церкви? Тем более, само понимание этих «злоупотреблений», сегодня, спустя пять веков изменилось. Да и Католическая церковь (как и общество в целом) сегодня во многом не та, которая была во времена Лютера. Она стала более открытой к другим христианам. Более того, она приняла и от протестантизма много поучительного и полезного. До сих пор бытует мнение о том, что Реформация будто занималась лишь «упразднением» таинств и обрядов, ликвидацией общего церковного порядка. Она, мол, оставила в храме, так сказать, «пустое место» людским размышлениям и взглядам. Именно она породила произвол и плюрализм самого разного толка.