Хранители города - стр. 21
– Я ценю, что ты отступил в решающий момент, – вкрадчиво произнёс Павел. – Признаюсь, всегда считал, что ты идейный романтик с набитой опилками головой. Но ты оказался разумным человеком. При новом миропорядке я замолвлю за тебя словечко! О, прости, кажется, мы уже подъезжаем. Не удивляйся, что сил пока что не будет – ну да скоро привычных не будет вовсе…
Машина Ивана тоже достигла конечного пункта. Деревянными пальцами он выключил диктофон, обескровленными руками толкнул дверь, покинул машину и пошёл на негнущихся ногах. Сердце билось где-то в пятках, а мысли едва проклёвывались. И только надежда – хлипкая, бледная, безумная – оставалась живой.
Гостиница «Ленинградская», самая невысокая из семёрки, мрачно взирала на гостя. Недоверчивая, отстранённая – в ней было не узнать ту хлебосольную хозяйку, которую он всегда заставал. Гостиница обожглась о своего Хранителя и боялась: доверять ли чужому?
Иван осторожно подошёл к входу. Швейцар отошёл, но даже останься он, чары быстро бы отвели ему глаза. Сейчас в этом месте существовали лишь он и «Ленинградская».
Парень коснулся холодного камня. Таблички засияли бирюзовым светом, мигнули окна. Его магия вот-вот окажется заблокированной, но разве это мешает объекту слушать?
– Ты знаешь, что происходит. Скажи, разве такого Хранителя ты заслуживаешь?
Он перемотал диктофонную запись на последнюю реплику Павла. Вместе с «Ленинградской» он переслушал подтверждение предательства своего сородича.
– Скорее всего, ты понимаешь, что происходит, – горько усмехнулся Иван. – Не можешь не чувствовать намерения Хранителя. Не можешь не знать, какой он на вкус. Он убивает нас. Выключает объекты один за одним, пользуясь своей силой – данной тобой силой. Без тебя он просто человек – хороший, плохой ли, не мне судить. Но Павел опасен. Он обидит даже тебя, когда ты останешься последней, кто отделяет его от власти!
Обереги вокруг гасли – Павел начал действовать. Внутри скакало электричество, интернет не грузился. «Ленинградская» жадно внимала, даже если сейчас магию Ивана приглушили.
– Но если ты дала ему силу, – голос Ивана задрожал, – то ты же можешь её отнять. Не дать одному Хранителю навредить другим людям и объектам. Ты молчала слишком долго. Пора действовать!
Последнюю фразу он практически прокричал. Он стоял здесь, открытый душой, и представлял здесь не только себя – всех, кроме Павла. И гостиница поверила.
У Ивана перехватило дыхание. Резкий порыв ветра взъерошил его волосы, толкнув на шаг назад. Взорвались фонари напротив, а в номерах выбило пробки. Обереги запылали огнём, освещая ночь, делая то, что и должны делать, – защищать.
«Ленинградская» приняла решение.
– Спасибо, – прошептал Иван. – Мы все перед тобой в долгу…
Он выбежал прямо на дорогу. Розовый спортивный автомобиль чуть не сбил его, но Иван, невзирая на брань густо накрашенной блондинки, сел на пассажирское сидение, прокричав лишь два слова: «К МИДу!» Для надёжности выгреб всю мелочь, что имел, и положил в её бардачок. Обомлевшая от такой наглости девушка решила, что спорить с психами себе дороже, и вдавила педаль в пол.
Надо отдать должное скорости – домчались за пятнадцать минут по практически пустому Садовому. Иван торопливо поблагодарил блондинку, выскочив из не до конца остановившегося автомобиля. Та ответила лишь визгом шин. Но он уже не смотрел в ту сторону.