Хранители Академии. Братство теней - стр. 87
Я попытался представить себе тараканов, с задатками к мутации в людей, но маленьких и шмыгающих по ходам в стенах наперегонки с крысами.
Мурхе упала на пол, хватаясь за живот. Я бы даже обеспокоился, всё ли с ней в порядке, если бы она при этом не хохотала, как дикий обезьян.
Кстати, «тараканы» эти вполне могли выглядеть, как маленькие лысые обезьяны.
– Хватит! – взвыла бьющаяся в истерике девчонка. – Я его тебе нарисую, только не надо больше фантазировать.
Ха!
Забрался обратно на стол (когда падала Мурхе, я не успел спрыгнуть с её плеча и оказался на полу вместе с ней) и, стиснув зубы, изучал потолок. В мыслях – запустил рой шмелей, среди которых нет-нет да мелькали маленькие обезьянки.
Девчонка, плотно сомкнув губы и старательно сдерживая смех, поднялась и уселась на кровать. Взяла ещё один листок и набросала портрЭт. Продолговатый, с точащими над туловом плотными крыльями, шестью лапами и длинными усищами. Жук.
– И как это могло мутировать в человека? – моя вера в её умственные способности сильно пошатнулась. Впрочем, она и так была невелика.
– Замяли, – буркнула посрамленная девица, привычно переводя тему: – Насчёт спасения крысявок, думаю, достаточно переключить внимание Тройля на что-то другое. Ну, и следить за ним неусыпно, мало ли. Слежка – на Страже. Внимание… с вниманием сложнее.
А я вспомнил, как нервничал вивисектор насчёт общения мелкого Зорхира с «сумасшедшей и безродной»
– О, даже так? – ничего от неё не скроешь… – Отлично, тогда внимание – на нас с Дином.
Вот не нравится мне, как она это «нас» говорит. И «Дин» – тоже не нравится.
***
Лина стояла перед Дверью. Огромной Дверью из красного дерева, украшенной искусной резьбой, ковкой и красным поделочным камнем. При первом взгляде Дверь казалась очень красивой, внушала уважение и благоговейный трепет. Но у стоящей перед Дверью девушки по мере изучения резных и кованых «украшений» благоговение постепенно сменялось ужасом, а трепет – нервной дрожью со стуком зубов.
Основной узор закручивался от края к центру, и символизировал, как известно, Мир, Вселенную и Время. Вот только детали узора, которые, ожидая открытия двери, рассматривала девушка, поднимали волосы дыбом.
Неизвестные животные, рвущие на части, растягивающие по земле внутренности человечков. Люди со злобными лицами, режущие на части людей с лицами испуганными. Горы из человеческих черепов и восседающие на них толстые фигуры с горящими глазами. Снова терзающие людей животные и люди, терзающие животных. Люди, вооруженные палками и мечами, сходящиеся насмерть, идущие по трупам, и кружащие над ними чёрные птицы…
И кровь. Много крови…
Россыпями красных каменьев была передана символическая кровь, изредка – горящие глаза. Постепенно оружие в руках людей менялось, теперь оно изрыгало огонь, превращая в факелы леса и дома, других людей.
В центре же «спирали» сияло клубящееся Солнце, которое сожгло Мир Крови. Такая вот иллюстрация древнейшей истории.
На солнечном поле красовались символы Древних богов, этаким бантиком, по три по бокам и один в центре.
Когда взгляд девушки остановился на них, ужас ушёл. Стало спокойно.
И Дверь отворилась. Не издав ожидаемого скрипа – совершенно бесшумно. За Дверью тоже было тихо. И темно.
Лина сделала шаг вперед. Глаза привыкли к смене освещения, и оказалось, что внутри царит полумрак. Тускло светились на полу знаки Богов – вписанные в восьмерку бесконечности семь символов. Слева – красное солнце Хелио, зеленая черепаха Туранга, желтая паутина Вэба, справа – знаки Божественных Жен: серебристое древо-молния Сандары, синяя длинноносая рыбка Дхары и ненавистный одуванчик, символ слабости и мимолетности Исихии-воздушницы.