Хранители Академии. Братство теней - стр. 82
И что поначалу Глиннтиан Дианира совсем не впечатлила: мелкая и веснушчатая, с карими глазами и светло-золотистыми, подстриженными до плеч волосами – обычная девчонка, каких вилось вокруг красавца, «активиста и комсомольца» – целое море.
Легкая добыча оказалась зубастой рыбкой, а отказ так подогрел интерес парня, что он принялся за ухаживания всерьёз. Цветы, приглашения в Кантопольский театр, романтические подарки…
Но гордячка была непреклонна.
– Знаешь, – пожаловался водник, – мне ещё тогда показалось, что ты знаешь о сговоре родителей и только поэтому держишь дистанцию. Я пытался растопить лед, но казалось наоборот – строю стену. А сам… За тот год ты стала моим наваждением, я просыпался с мыслями о тебе и засыпал, представляя твой образ. А потом ты спуталась с тем преподом, – глаза парня сверкнули зеленым льдом, а Лина напряглась.
Снова тот препод.
Ф. и Ш.
– Мне пришлось довольствоваться ролью друга.
«Фрэнзон, фрэнзон. Там тебе и место, паршивец», – промурлыкал в мыслях Фиш, и Лина усмехнулась, представив этимологию этого слова, прикочевавшего из древних времён.
– На выбор – ты предложила забыть о тебе, а я… – Зорхир встал с корточек и нервно прошёлся туда-сюда, – я не мог. И я боялся за тебя. В итоге вышло что не зря – он разбил тебе сердце и уехал, а ты решила покончить с жизнью.
«А можно пару шагов назад – и поподробнее? Глинн, что скажешь?» – Лина обратилась к соседке по черепу, но мелкая снова укрылась в своей «тайной комнате»…
И вот я снова злился.
Да что ж такое-то?
Почему меня так нервируют люди, претендующие на Мурхе? Не всё ли мне равно, кто любил, кто обижал, кто разбивал сердце этой девушке? Этому – человеку?!
Не всё ли равно это мне – хомяку-мутанту?!
Ри-Зорхир снова присел – ближе, чем до этого – и вперил зеленые зенки в глаза Мурхе, словно выискивая там следы любви. Но девчонка была невозмутима как удав.
– А Дайр тут причём? За что ты так на него взъярился? – спросила она. Зорхир поморгал, пытаясь уследить за её мыслью. Ха-ха, бесполезно. Только Безымянный может угадать, что сорвется с её языка в следующий миг.
В конце концов мальчишка со вздохом принял смену темы.
– Он же тебя иссушил… я думал, что это из-за него ты сошла с ума. И только чудом не умерла. Эти три процента смертности от атак ревуна…
– Я оказалась слишком сильной, чтобы попасть в эти три процента, – усмехнулась Мурхе.
– Видимо, да. Но ведь он свёл тебя с ума. И я был уверен, что он лишил тебя Дара, иначе, не понятно было, почему тебя оставили жить. Запретив общаться с тобой кому бы то ни было, ссылаясь на нестабильность Дара, да! – но ведь должны были изолировать по-настоящему! А ты ходила по Академии неприкаянная, окруженная слухами, один невероятней другого. За твоей спиной шептались, показывали пальцами, но подходить боялись. Меня ты избегала и не отвечала на вопросы, а леди Жюли, заметив мои попытки поговорить с тобой, сказала оставить тебя в покое. Дать время. – Зорхир взъерошил и без того растрёпанные волосы и задумался.
– Думаю, она просто знала о двух Дарах, – подсказала Глинн.
– Да, похоже на то, – согласился мальчишка, пристально наблюдая за вьющимися хвостами Стража. – А потом ещё и спятил ректор. Ну, то есть заперся в Доме. А потом ревун стал ловить нарушителей почти каждую ночь, это вызвало новую волну слухов, – скептический смешок искривил губы паршивца, – например, что на Академию совершают набеги охотники за секретами Ректора. Но я сразу заподозрил, что дело тут нечисто. Особенно, когда выяснилось, что все «жертвы» – студенты, которые добровольно после небольшой подсказки нарушали правила. Мне, вон, попался листок с заклинанием, которое я искал неделю, – мальчишка пошарил по карманам, и достал знакомую по видениям Стража стопку бумажек.