Хозяйка замка Эдвенч - стр. 19
-- Дак все в вашем приданном так и осталось, ягодка моя. Там у Полин специальные щипчики серебряные были и кажинный месяц вы себя эдак и мучили.
Я, честно говоря, удивилась. Мои представления о средневековой гигиене были совсем иными. А может быть здесь вовсе и не средневековье? А еще в речи Барб меня смущала постоянно одна деталь.
-- Барб, ты прекращай меня барышней называть и на «вы».
-- Да как жеж это можно… -- Барб как бы захлебнулась, помолчала, недовольно посопев, вздохнула и ответила: – Ой, и не привычно ж мне будет!
Процесс одевания оказался интересен и довольно сложен. Сперва аккуратно облегающая верх тела полотняная сорочка без рукавов. На груди она имела небольшую шнуровку и, если подтянуть все по фигуре, получалось некое подобие бюстгальтера, он поддерживал мою аккуратную двоечку. Длина у этой сорочки была чуть ниже колена. Следом нижнее платье. Белая грубоватая хламида длиной до середины икр и узкими рукавами до локтя. Потом коричневые толстенные чулки, которые Барб перевязала мне прямо над коленями – туго и неудобно. А следом на меня рухнуло весьма тяжелое и уродливое платье, тускло-коричневого какого-то грязного цвета с длинными рукавами и доходящее до щиколотки. Я поморщилась: запах от платья исходил весьма неприятный. Овечий, как пояснила мне Барб.
Туфли были из черной толстой кожи и больше напоминали мужские полуботинки со шнуровкой.
Морщиться я не стала – это не самое страшное. Именно этот процесс переодевания лучше всего показал мне, что это другой мир, с другими правилами. Именно сейчас я сильнее всего чувствовала страх.
-- Ну вот, теперь все и ладно. Еще волосы приберем, никто и не догадается, – в руках Барб держала нечто…
Пожалуй, это можно назвать чепцом. Только это не те кокетливые чепчики с кружевами, которые я видела в исторических фильмах. Больше всего головной убор напоминал большой неуклюжий берет с широкой складчатой рюшью.
-- Зато этот чистый и без крови – ответила Барб, уловив мой безрадостный взгляд.
8. Глава 8
В каюте она подвела меня к тому самому узкому шкафу и распахнула обе створки. Это было довольно широкое ростовое зеркало, вмурованное в стену. Я не сразу сообразила, что угловатая девица – это и есть я.
Почти машинально подняла руку и стянула с головы грязную тряпку, бывшую когда-то чепчиком. Волосы над ухом слиплись от крови в жесткий колтун. Впрочем, все это не важно – я с любопытством разглядывала новую внешность. Робко потрогала прямой, но чуть длинноватый нос, провела пальцем по очень красивым бровям, присмотрелась – глаза каре-зеленые с темным ободком по радужке, ресницы в меру длинные и пушистые, а вот щеки – ввалились. Оценила узкое лицо и четкий маленький подбородок и подумала: «Твердая четверка!».
Пожалуй, в той жизни, с внешностью мне повезло немного больше. Я была довольно красивой, но и эта внешность не вызвала у меня отторжения. Из зеркала на меня смотрела молодая растерянная девушка, которую нужно просто хорошо кормить и одеть в нормальную одежду.
Барб между тем придвинула к зеркалу один из стульев и подала мне в руки деревянную расческу с редкими зубчиками – волосы у меня густые, хорошего каштанового цвета, но слиплись от пота и грязи, а местами и спутались в неряшливые комки.
-- Вы, барышня…
-- Барб!
Она тяжело вздохнула и поправилась: