Хозяйка "Логова" - стр. 30
И в тот самый момент, когда медам решилась напасть на ценительницу высокого искусства и без слов втолковать, что талант Тюри неоспорим, в коридоре объявился торговец.
- Мадам Ивир, нам пора. Торика спасибо за гостеприимство, мадам Тюри, - краткая заминка и очередная благодарность, - искренне рад, что заселился в "Логово" в один день с вами, - говоря это, он погладил себя по выпуклому животу, намекая на извинения в чашках, и улыбнулся. - Всего доброго.
Они ушли собираться, а разгневанная Алиссия ринулась на поиски супруга.
- Эванас! Эван… - певунья заглянула в опустевшую столовую, затем на кухню и негодуя спросила у меня: - Где он? Где мой муж?!
- На сеновале, - ответила с заминкой, поэтому окончание фразы «был вчера» медам не услышала.
Она потребовала у Риси свою шубу и как была в легком платье и домашних туфельках, так и отправилась искать мерзавца, оставившего ее одну в самый неподходящий момент.
Это что, она сейчас простынет, заболеет и останется здесь более чем на три дня! Я против. С этими мыслями направилась будить Тюри. Он долго не отзывался на стук, но стоило упомянуть Алиссию, и дверь тотчас распахнулась.
- Что с ней? – Директор театра вялый со сна, в одном исподнем смотрел на меня с тревожным ожиданием.
- Побежала вас искать на сеновал.
- Правда?! – удивился, как мальчишка. – А зачем?
- Алиссию изумило добродушное поведение людей, коим довелось услышать ее распевку. Поэтому она страстно желает узнать подробности вчерашнего вечера. – По мере моих пояснений выражение лица Тюри из озабоченного стало беззаботным и даже чуточку довольным.
- Что ж, в таком случае я вполне могу рассчитывать еще на час сна. Побегает, поищет, - поорет, добавила я про себя, - и успокоится на время, – завершил он свою мысль и шагнул назад, желая закрыть дверь.
- Охотно верю, но разве вы не боитесь, что ваша супруга простудится и… потеряет голос?
- Шуба на ней? – деловито вопросил Тюри.
- Да.
- Тогда все в порядке. Меховое изделие заговорено от недугов, как и у остальных членов моей труппы, а может и посильнее прочих. – И с усталой усмешкой: - В противном случае, я бы не рисковал, согласившись на авантюру с переходом через горы…
- Вы молодец, - охотно похвалила за предусмотрительность, которая вряд ли спасет его в наших горах. – К слову, о вашем переходе. Видите ли, вас ввели в заблуждение и до перевала отнюдь не пара-тройка километров, а значительно больше…
- Тора! – Желая привлечь мое внимание и остановить поток слов, мужчина даже подпрыгнул. - Умоляю еще хотя бы час, а потом я весь ваш!
- Поняла-поняла... – Я отступила от двери и он, рассыпаясь в благодарностях, отправился спать.
Эванас Тюри оказался не только продуманным человеком, но ко всему прочему еще и счастливым. Он и его люди проспали без малого еще четыре часа, потому что медам Тюри, вдоволь набегавшись и наоравшись, действительно притихла. Вошла в харчевню, скинула шубу на руки одной из наших девчат и почти по-человечески попросила горячего чая и немного сдобы – без надменного взгляда свысока и ханжеских интонаций. Она устроилась за столиком Гилта полуоборотом к окну, спиной к столовой, чтобы одновременно отслеживать двор и лишний раз не попадаться постояльцам на глаза.
Оказывается ей претило выслушивать хвалебные благодарности за вчерашние выступление, быть может из-за критики мадам Ивир или же потому что большую часть выступления Алиссия не помнила. Хотя волноваться ей не стоило, гостей в «Логове» осталось меньше десяти и все они были намерены покинуть нашу заставу до снегов. Поэтому все они спешно забирали свои заказы из мастерских, готовили лошадей, собирали вещи и не обращали внимания на застывшую у окна Тюри. Разве что дети милой четы Люпиевых: семилетняя Дороти и пятилетний Себастьян решились к ней подойти, чтобы подарить картину под названием «Изгнание баньши».