Хозяйка дома с призраками - стр. 25
— Спасибо, Матильда! Так и сделаем. Вернемся через пару-тройку часов.
— В добрый путь, леди Изольда!
Послеобеденный воздух кажется теплее обычного, и мы шагаем легко и с удовольствием. По крайней мере, я так уж точно. Приятно пройтись, побыть на свежем воздухе, а не драить полы в стылом и сыром особняке.
Розалинда все еще сердится на меня за мою идею с переодеванием, но деваться нам действительно некуда. Проходя мимо незасеянных полей и все разрастающихся участков с деревьями, я осознаю масштаб заброшенности графства. Без толкового хозяина и дорога скоро зарастет окончательно.
Небольшая деревушка показывается на горизонте минут через сорок после того, как мы вышли. К тому моменту, как мы оказываемся на месте, наш образ простушек дополняется дорожной пылью и потными лицами.
— И куда нам дальше? — шепчет Розалинда, бредя со мной вдоль небольших домиков.
— Не знаю. Надо спросить, — в тон отвечаю.
У одного из домов трудятся мужики, чинят забор.
— Спроси у них, — пихаю Розалинду. Кривится, но делает, как сказала.
— Светлый вам в помощь! — кивает нянюшка мужикам. Они тоже отвечают дружным хором, чуть притормозив с работой. Отмечаю, с каким интересом рассматривают меня парни помоложе.
— Издалека путь держите? — вежливо интересуется крепкий мужчина с густой бородой.
— Пару часов пути, — кивает Розалинда, чуть приукрасив правду. — А мы с дочкой по делу: ищем, у кого еды можно купить.
— У нас хозяйство имеется свое: куры, утки, кролей держим, — поглаживая бороду, отвечает мужчина. — Да вы заходите, жена яиц продаст и подскажет, что к чему.
— А у моих родителей мельничка небольшая, — обращает внимание на себя молодой русоволосый парень, — через три дома живу. Заглядывайте! — и подмигивает мне. Я прячу улыбку, так как в моих глазах парнишка слишком юн, чтобы воспринимать его всерьез. Мужчины принимаются подшучивать над ним, называя меня при этом «милой девой».
А мы тем временем проходим вглубь двора. Тут же заливается лаем беспородная собака, что охраняет участок. На шум выглядывает моложавая женщина в чепце.
— Цыц, блоховоз! Ишь, надрывается! Вы ко мне? — вытирает руки о полотенце, что заткнуто за пояс ее юбки.
— Добрый день! — снова кланяемся, улыбаемся. Розалинда в двух словах рассказывает, с чем пожаловали.
— Далече вы забрались, — подозрительно щурит глаза. — Неужто в вашем поселении не нашлось с кем обменяться?
Я ожидала подобной реакции, поэтому все-таки пришлось вклиниться в беседу.
— А мы живем на отшибе, дома редко бываем. Все чаще в услужении у старой дамы. А от нее до вас ближе, чем до дома, — вру и не краснею. Зато вижу, как заливается цветом Розалинда.
— А что за дама-то такая? Из местной знати? — все не унимается с расспросами хозяйка. А может, ей просто скучно, да языком почесать охота. Лихорадочно придумываю на ходу, кем может быть мифическая дама.
— Стало быть, жена-то покойного осочника*. Добрая женщина, и дом у нее небольшой, на окраине графского леса. Наняла нас с матушкой для простой работы: печь растопить, накуховарить, прибрать где…
Понимаю, что во мне умерла великая актриса, так как жена бородача согласно кивает и не прочь еще поболтать.
— А как граф-то пропал вместе со всеми людями, то и не стало работы для осочника. Занемог он, да вскорости и схоронили. Так матушка мне сказывала, — поглядываю на Розалинду выразительно, ожидая поддержки.