Хозяйка болот и кот-обормот - стр. 27
– Нет... – попыталась я сопротивляться, встряхнуть головой. – Не смей... колдовать... на меня... Я ведьма... я Смотрительница...
Язык еле ворочался, будто распух во рту. А песня все лилась, обволакивала меня, словно теплое одеяло. И хотелось уже не бороться, а закрыть глаза, отдаться этому сладкому чувству, этому голосу завораживающему.
Старалась я мысли собрать, заклинание хоть какое вспомнить, да куда там… слова путаются, голова кружится. Словно меня пьяным зельем напоили. Пыталась на ногах устоять, да земля и та из-под ног уходила.
Янтарные глаза приближались, росли, заполняли собой все пространство перед моим взором. Стояли они теперь на уровне моих глаз – значит, не кот уже, а кто-то выше ростом. Человек? Или кто иное?
В темноте мелькнуло что-то – не разглядеть толком, но чудилось мне, будто рука ко мне тянется, длинные пальцы раскрываются. Я руки вперед выставила, пытаясь чаровника отогнать, но пальцы лишь воздух загребали.
– Не подходи... – Голос мой и самой не слышно было, шепот слабый, как шелест тростника. – Кто ты... такой? Что тебе... от меня... нужно?
Ответа не было, лишь песня колыбельная все лилась, затапливая сознание, унося волю мою прочь. И странное чувство закралось в душу – не было в песне этой зла или угрозы. Наоборот, что-то родное, знакомое, утешающее…
Коленки вот подгибаться принялись, и все мое тело вперед подалось. Все, нет больше сил сопротивляться... И почему-то не страшно уже, а спокойно так, тихо…
Колени совсем подогнулись, и я стала падать, будто подкошенная. Ладони вперед выставила, но не удержаться уж... Вот сейчас грохнусь о половицы, ушибусь больно...
Но вместо жесткого удара о половицы меня подхватили сильные мужские руки. Горячие, крепкие – обвили они стан мой, не дали грохнуться наземь. И прижалась я к груди широкой, твердой, словно камень, но теплой.
– Ну и зачем ты это сделала, Смотрительница? – раздался над ухом низкий голос, бархатный такой, с хрипотцой, от которого по телу мурашки побежали. – Хорошо ведь рядом жили. Что мне теперь с тобой делать?
Попыталась я глаза приоткрыть, разглядеть лицо говорившего, но темень кругом стояла, лишь янтарные глаза светились совсем близко, всего в паре ладоней от моего лица. И запах терпкий, как дым костра и осенние листья, окутал меня. Тот самый запах, что чувствовала я той ночью.
– Как же так, котик? – пробормотала я, сама себе удивляясь, что назвала его привычным прозвищем. – Что же ты... за создание?
Руки, державшие меня, чуть сжались, словно в объятии. Голос снова зазвучал, но уже тише, почти шепотом:
– Много вопросов задаешь, ведьмочка... А сама вся дрожишь, силушки-то нет... – В голосе слышалась насмешка, но не злая, а какая-то... нежная что ли? – Намекал я тебе, не суйся во что не понимаешь. Но любопытство твое сильнее здравого смысла, видать. А может и я намекал плохо…
Чувствовала я, как покидают меня последние крупицы сознания. Веки тяжелели, мысли путались, словно в тумане вязли. А сердце стучало так громко, так быстро...
– Кто... – одними губами прошептала я, но даже этот вопрос закончить не смогла.
Сон накрыл меня тяжелым пологом, утягивая в темную пучину беспамятства. Уже почти засыпая, почувствовала я, как опускают меня на что-то мягкое – на постель, должно быть. Последнее, что ощутила – легкое прикосновение к щеке, нежное, бережное, и теплое дыхание возле уха.