Хозяин тайги - стр. 11

И Гром почему-то в этот момент подумал, что девчонка-то оказалась крепким орешком — она ведь ни единого раза не скосила глаза, чтобы посмотреть на его бедра, как, наверное, сделала бы любая другая девушка, чтобы воочию убедиться, что он во всех местах большой, а не только сверху.

Потому что там было на что смотреть и чему удивляться.

Она больше смущалась своего дома, чем того, что перед ней стоял голый огромный мужик.

— А вишневого варенья больше не осталось? — отвлек его от размышлений голос Бурана, который спустился в кладовку в поисках чего-нибудь вкусненького.

— Ты за прошлую неделю восемь литров этого варенья съел.

В кладовке загремели банки, которые Буран переставлял в поисках того, что хотелось его медвежьей душе, и раздался его низкий голос:

— У меня стресс! И поэтому организм требует вкусного!

— Твой организм не слипнется от такого количества сладкого? И откуда стресс взялся?

— Я с тобой живу! Каждый день как на пороховой бочке!

— Тогда теперь понятно, почему мои запасы в кладовке стали так стремительно исчезать.

3. Глава 3

Пока Буран шарил в кладовке, которая занимала подземный этаж размером с этаж первый, Гром тяжело опустился на диван и попытался расслабиться.

Кладовка у него была знатная.

Там было столько запасов, что можно было бы спокойно жить несколько лет, в принципе не покидая стен дома: варенья, соленья, компоты, настойки, мед, орехи, нужные засушенные травы — всё, что было так мило медвежьей душе, имелось в этой кладовке в большом количестве.

И всё это Гром заготавливал собственными руками, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество и занять себя вполне полезным делом.

Правда, с переездом Бурана к нему, кажется, снова нужно было запасаться всем на свете.

— У нас яйца заканчиваются!

— Прошлым утром их было восемьдесят штук, — глухо отозвался Гром, когда Буран появился из кладовки, степенно поднимаясь по удобной лестнице с большой тарелкой в руках, где лежали яйца, грибы и вяленое мясо.

— Вчера я ел яичницу, и сейчас мы будем есть ее тоже. Поэтому уже минус сорок.

Кстати, как истинные медведи, берсерки ели много.

Но иногда Грому казалось, что в таких количествах способны поглощать еду только Бурые. Полярные предпочитали свежепойманную рыбу.

Кадьяки — живое сопротивляющееся мясо.

Гризли больше болтали, чем набивали рот. И только Бурые всегда пытались найти, чем бы им перекусить. Может, поэтому его род считался самым гостеприимным и душевным, что про самого Грома сказать можно было с большой натяжкой.

Он молчал и упорно делал вид, что пытается уснуть, но друга было не провести.

Медведь медведя чувствовал так, что людям было не понять. Им иногда и говорить было не нужно — достаточно было почувствовать эмоции друг друга.

— Так! Не строй из себя спящую царевну. Пока я готовлю, рассказывай давай, что у нас случилось, пока я был в мастерской, — раздался деловой голос Бурана, который ловко орудовал на кухне, уже включил плиту и достал самую большую из сковородок, чтобы первым делом пожарить мясо до красивой и аппетитной корочки.

Гром протяжно выдохнул, но проще было сдаться сразу, чем сутки слушать нытье мужчины, что от него скрывают что-то интересное.

— В дальней деревне откуда-то появилась девушка.

— Опа! Симпатичная?

Гром бросил такой тяжелый взгляд на сияющего друга, что Буран сник за секунду, теперь видя, что дело реально паршиво и его товарищ пропадает.