Хозяин тайги - стр. 10
Внутри было больно и тревожно, а как справиться с этими чувствами, что выжигали в груди черную дыру, он не знал.
И придушил бы этого мелкого недомедведя, если бы в его руку не вцепились сильные пальцы и знакомый голос друга не раздался за спиной:
— Спокойнее, дружище. Ну всё, всё. Давай будем дышать и думать о хорошем. Разожми ладонь. Разожми, сказал! — Буран надавил с силой на могучее плечо Грома, и тот нехотя повиновался, глядя на то, как парень рухнул на колени, глотая ртом воздух, и всё никак не мог надышаться.
Грома никто не душил, а он понимал, что воздуха ему тоже не хватает. Словно легкие прокололи.
— Вот молодец. А ты вали скорее, пока он не передумал! — шикнул Буран на парня, который и в себя-то толком прийти не успел, но уже поспешно уносил нетвердые ноги, боясь даже обернуться. — И всем передай, кого увидишь из нашего рода, чтобы ни одна душа сюда не совалась!
Гром молча смотрел, как парень убегает, а кулаки разжать никак не мог.
И Буран это видел, когда только покачал головой, кивая на корзинку, в которой действительно были собраны грибы:
— Зря ты так. Он ведь действительно не за девушками сюда шел. Вон, смотри, сколько успел наковырять. Опа! И грузди нашел.
Друг присел на корточки, принявшись ковыряться в корзине, а Гром тяжело выдохнул, помассировав гудящие виски, в которых кровь пульсировала и горела.
Вспылил он, конечно. Сильно вспылил.
Он ведь думал, что раз помог девушке, то наутро его душа станет спокойной и он заживет себе дальше, как жил до этого.
А ведь ничего не изменилось. Даже еще хуже стало.
Гром всю ночь не мог уснуть, всё прислушивался сквозь лес к ней. К тому, как она плачет в подушку от своей тоски. Как подвывает от боли, которая раздирала ей грудь, потому что сердце болело и кровоточило.
И он крутился всю ночь, рычал на себя.
Выпил даже, чтобы отключиться наконец, но и спиртное не помогло ни черта.
И теперь ярость и растерянность рокотали в нем так, что хотелось снести кому-нибудь голову.
Но хуже всего было, что скрыть это от Бурана не получилось бы не при каком раскладе. И потому друг прищурил свой карий глаз, а потом потащил его домой вероломно и нагло, как мог это сделать только он один, при этом прихватив с собой корзину того парня.
— Ты ведь не ел еще, пошли позавтракаем!
— Не хочу, — пробасил Гром, но поплелся за ним всё равно.
Дом у них стал общий с тех пор, как случилось горе, и Буран больше не решался оставлять Грома в полном одиночестве.
Он столько насмотрелся, что одно время боялся даже уходить далеко. Но, к счастью, в последние годы Гром стал спокойнее и смерти не искал.
С его переездом в доме одиночки и ворчуна появились все эти человеческие штучки, которые Гром не любил, потому что постоянно умудрялся что-нибудь сломать. Микроволновка, электрический чайник, стиральная машина, телевизор, посудомоечная машина. Даже этот жутко раздражающий своим гудением блендер, будь он неладен!
Буран первым делом закинул свои вещи в стиральную машинку, разгуливая по дому голышом просто потому, что среди берсерков так было принято.
Нет, разве вы видели медведей в одежде?
Вот и Буран считал, что все эти тряпки — лишнее. В любом случае в одежде берсерки ходили, только если люди были поблизости, чтобы никого не ввергать в шок своими габаритами.