Хозяин Седых холмов - стр. 27
Продолжая трещать, Виива пустила длинногривого конька вперёд. Яромир и Горыня чутка поотстали. Они ехали молча, и это вполне устраивало, но, как только девчонка удалилась настолько, что не могла их слышать, Пятый заговорил.
− У тебя... − начал он и осёкся. Кашлянул и зарделся, опустив очи долу. − У тебя были... ну... женщины?
Бредущий рядом Марий хохотнул и покачал головой, а Яромир многозначительно глянул на парня. Слова не потребовались − Горыня понимающе кивнул.
− А они... − продолжил он, сдерживая мерина, чтобы тот шагал с серой клячей нога в ногу, − ...все были красивыми?
− Нет.
Пятый сморщил лоб, видимо, переваривая сказанное, и снова полез с вопросами.
− А случалось... ну... жалеть о том, что сделал?
Яр на мгновение задумался. В памяти всплыл первый опыт. Тот самый, в "Игривой кисоньке", когда нажрался вусмерть и уснул в разгаре действа. Жалел ли он? Вряд ли. Он был молод и пьян, а молодые и пьяные ни о чём не жалеют.
Интересно, терзался бы Горыня, если б его силой залюбили красавицы?
− Ободри мальчонку, − Полумесяц посмотрел на Пятого с искренним участием. − Парень весь извёлся. Жалко его.
Яромир тяжело вздохнул. Только этого не хватало! Не умел он ободрять. И успокаивать тоже.
− Всегда полезно научиться новому, − с важным видом изрёк покойник. − Ты же освоил салфетку. И с этим справишься.
Ледорез глухо рыкнул, а Марий лучезарно улыбнулся. Вот стервец!
Ладно. Ободрять так ободрять.
− Хорош ныть, − бросил он Горыне. − Ты − наймит, а не девица. Жалей, не жалей − ничего не изменишь. Так что завязывай страдать и думай о пользе, какую извлёк.
− О пользе? − брови Пятого поползли вверх. − О какой пользе?! Они же меня...
− Во-первых, не они тебя, а ты их, − перебил Яр. − А во-вторых... − он криво улыбнулся. − У тебя ещё будут бабы. И когда дойдёт до дела, ты наверняка будешь знать, что к чему. Любую довольной оставишь.
Горыня растерянно хлопнул ресницами. Ледорез не стал дожидаться, пока до него дойдёт и, лупанув клячу пятками, устремился за Виивой.
− Вот гряда, − озвучила малявка очевидное да ещё шестипалой рукой указала. − Там перевал. Довела я вас, добры молодцы. А теперь прощевайте. Токма лошадей сперва возверните. Лошади для общины − первое дело. Ваалто неспроста их мне поручил. Потому как я − дочь повитухи. Умею многое и знаю. Со мной не пропадёшь. Повезло тебе, что я тебя выбрала, чистый муж. Удда-поросячий-нос и похлёбки не сварит, а Каанда-кривоножка трусиха, каких поискать. А ведь я ещё и рыбачить умею! Любишь ты рыбу, чистый муж? Все любят рыбу. И икру. Вот, возьми покамест заветную мою икринку. На память обо мне и в знак, что я тебя выбрала.
Она стащила с шеи нитку, на которой болталась крупная янтарная бусина − жёлтая в бурых прожилках. Протянула.
− Держи! Красивая, правда?
− Оставь себе. − Яромир спрыгнул с клячи и сунул поводья девчонке. − Мне без надобности.
Марий глянул так, что под лопаткой кольнуло. Яр беззвучно выругался.
− Ладно, давай сюда.
− В волосы вплетёшь? − вопросила малявка.
Ледорез попытался испепелить её взглядом. Не вышло. Пигалица даже не опечалилась.
− Ну, раз не хочешь, не вплетай, − сказала, как ни в чём не бывало. − Может, такое у вас не в обычае. Но сохрани: пусть все знают − ты мой!
Яромир шумно выдохнул и сунул подарок в карман.