Хозяин музея Прадо и пророческие картины - стр. 23

«Опасная идея», – подумал я, вспомнив о том, что рассказывал мне доктор Фовел в музее.

– Неужели все это передает живопись? – удивилась Марина.

– Но отец Хуан Луис прав, это очевидно! – воскликнул я. – На картине Леонардо изображен ангел. Его взгляд обращен к зрителю, а пальцем он указывает на того младенца, которым нужно восхищаться. И указывает он на Иоанна.

– И не только это, – добавил августинец. – Леонардо, объясняя смысл своей картины, утверждал, что на ней представлена сцена встречи двух младенцев, о чьем рождении возвестил Гавриил. Встреча состоялась в момент бегства святого семейства в Египет. Эпизод не описан евангелистами, но о нем упоминает блаженный Амадей и апокрифическое евангелие псевдо-Матфея.

– Значит, не остается сомнений, что Леонардо имел доступ к «Apocalipsis nova», – пробормотал я.

– Никаких. И доказательство этого факта, как ни странно, находится в Мадриде, – закончил он и встал со стула, зажав под мышкой старый фолиант, собираясь вернуть его на полку.

– Правда?

– Да. И оно содержится в одной из двух уникальных рукописей Леонардо, они хранятся в Национальной библиотеке. Никто не подозревал, что в Испании могут оказаться столь ценные манускрипты, но в 1965 году обнаружились две тетради подлинных записей Леонардо, пролежавшие десятилетия среди неразобранных документов в фондах хранилища. Любопытно, что в одном из журналов имеется полный перечень книг, которые маэстро держал у себя в мастерской. Этот своеобразный каталог, написанный собственноручно Леонардо, включает «Libro dell’Amadio». Несомненно, речь идет о книге блаженного Амадея, хотя ее местонахождение, к сожалению, неизвестно.

– А вдруг это то самое издание? – улыбнулась Марина, указывая на «Апокалипсис», занявший свое место в шкафу.

– Вы представляете? – Августинец лукаво посмотрел на нас. – Настоящая фантастика. Мы, возможно, держали в руках книгу из личной библиотеки великого Леонардо.

– А Рафаэль? – прервал я мечтательный ход его мыслей. – Вы не знаете, имел ли он тоже возможность познакомиться с «Apocalipsis nova»?

Старый августинец вновь сделался серьезным.

– Рафаэль? Не знаю, сын мой. Кстати, его работы, которые ныне хранятся в Мадриде и уже много лет составляют славу экспозиции музея Прадо, раньше находились у нас, в монастыре Эскориал. Впрочем, меня бы не удивило, что божественный Урбинец хорошо ориентировался в пророческих видениях нашего блаженного.

– Напрашивается вопрос: не писал ли он картины со Святым Семейством специально, чтобы открыть путь Мадонне в дни перед концом света? Разве нет?

И монах, и я не знали, что сказать в ответ на новое озарение Марины, и рассмеялись. Но, чем черт не шутит, это мог быть тот ключ к пониманию живописи, о каком мне намекал маэстро из Прадо.

Я надеялся вскоре узнать все точно.

Последний вторник перед началом каникул был обычным учебным днем. Я пребывал в эйфории от того, как много удалось узнать об «Apocalipsis nova» в Эскориале, и не мог дождаться назначенного часа. Мне не терпелось вернуться в Прадо и показать своему «проводнику», что новый ученик достоин потраченного времени. Я даже составил специальный план действий на утро, чтобы оно скорее прошло, включавший следующие пункты: посетить занятия, пообедать с Мариной у нее на факультете и около половины пятого разыскать доктора Фовела в музее. Оставалось лишь придумать оправдание для редактора журнала Энрике де Висенте, поскольку я не собирался вечером в редакцию на шоссе Фуенкарраль. И я совершенно не рассчитывал, что непредвиденные обстоятельства смешают мне карты. Но непредвиденное, разумеется, случилось. Имел место небольшой казус, почти анекдотический, который в результате навел меня на размышления. Я начал подозревать, что события, происходившие со мной, – далеко не случайность. Или все-таки случайность?