Хозяин - стр. 4

Возвращались уже затемно, меня сморило, а разбудил как раз свет. За секунду до сильнейшего удара, превратившего машину в груду искорёженного металла, а меня в сироту. Как я сам выжил – не представляю. Лёгкое сотрясение мозга, сломанная рука, ушибы по всему телу, ссадины и царапины. Я пришёл в себя почти сразу. Лежал, словно жвачка, завёрнутая в салфетку, и слушал, как умирает мама, как она бесконечно повторяет моё имя. Помню, как охренели спасатели, когда, распилив машину, обнаружили не кусок мяса, а пусть и не вполне здорового, но дышащего и соображающего меня.

И с тех пор каждую ночь яркий свет кромсал мне роговицу и мял, словно боксёр-тяжеловес новичка в боях без правил. Иногда на этом месте я просыпался, и тогда считал, что всё прошло по лайту, но чаще свет окутывал меня чернотой и наполнялся прерывистым дыханием, стонами, неразборчивым бормотанием. Чьим-то. Я как будто бы не знал, чьим. Но когда знал, было совсем плохо.

Я повернул ключ зажигания. Двигатель заурчал, зашелестел кондиционер, рука легла на рычаг коробки, включив «драйв», нога чуть придавила педаль газа…

Что-то заставило ногу замереть. Что-то на грани слышимости. Забытое, захороненное в самой дальней могиле кладбища моей памяти и заваленное сверху кучей прошедших дней. То самое. До боли, до икоты, до скрюченных пальцев знакомое. До рези в зубах, до слез, до сжавшегося в точку сердца чужое. Закупоренное в снах.

Бормотание.

Всхлипы.

Дыхание.

Слипшиеся в один кошмарный комок.

Рвущие мозг, словно три стервятника.

«Сашасашасашасаша…».

Я вцепился зубами в ладонь. Дернулся от пронзившей боли, из глаз брызнули слёзы. Значит, не сплю. Тогда какого, сука, чёрта, я наяву слышу то, что должен слышать только в кошмарах?!

Показалось?! Подсознание решило, что сон не закончился, как положено, и вытащило в реальный мир, в живое, самое страшное?!

Я замер и прислушался. Тихо. Только шум двигателя и кондёр. Только собственное дыхание и биение сердца.

– Сука.

Выбрался из машины, захлопнул дверь и пошёл вдоль здания торгового центра, завернул за угол, увидел малюсенький сквер с облезлой деревянной лавочкой и двинул к ней. Уселся, обшарил глазами округу: деревья, заборчик, серо-бордовую брусчатку. Зацепился взглядом за снующих туда-сюда муравьёв, нагнулся вперёд, уперевшись в колени, и завис, всё-таки сумев отключить мыслительные процессы.

Прийти в себя меня заставил дождь. Наверное, он уже шёл довольно долго, потому что я оказался мокрым насквозь. Муравьи, само собой, уже попрятались в своих сухих норках.

Я достал телефон. Больше десятка пропущенных. Все с работы. Наверняка и Карабас набрал разочек, просто чтобы потом показать, что он потратил на поиски меня своё драгоценное время. Да и хрен с ними. Скажу, что телефон заглючил.

Но как это я умудрился не услышать? Звук-то включён…

Я спрятал телефон, встал и побрёл в сторону дома.

Пройдусь пешком. Дождя мне можно уже не бояться, зато, может, получится прочистить мозги. К тому же, если сяду в машину в таком виде, то придётся потом сиденья сушить. Лучше завтра встану пораньше и заберу.

Имелась ещё одна причина, по которой я решил прогуляться, но она была своевременно выявлена, поймана и отправлена поглубже, без надежды найти лазейку и просочиться на уровень сознательного. Я боялся завести двигатель и снова услышать своё имя, бесконечно повторяющееся, сливающееся в смесь шипящих согласных, приправленное хрипами и стонами.