Хозяин дубравы. Том 4. Повелитель корней - стр. 26

– Там какие-то ростки. Это деревья?

– Да. Молодые дубы. Они дают много желудей, которыми можно откармливать свиней, а значит, и поголовье их увеличить. А вон там, видишь? Вон у леса.

– Вижу. Что сие?

– Ульи с пчелами. Пять штук пока. Это мед и воск. Сейчас учимся с ними работать. Потом, как освоимся, еще разведем…

Гатас чем дольше слушал, тем больше впадал в прострацию. Осознавая, НАСКОЛЬКО богаче получается оседлое земледелие по сравнению с кочевым скотоводством. И разнообразнее по питанию.

А потом, заботливо подведенный к этим мыслям за ручку, внезапно понял, что там, в степи, ведь тоже есть земля. И кочевать совсем необязательно, чтобы жить хорошо. И…

– …только никто не примет это, – угрюмо подвел итог он своим размышлениям.

– А и не надо.

– Почему?

– Сам посуди, воины твои тут, с тобой. Они живут у нас и видят, как у нас славно. Теплые, сухие дома, сытная еда. Вернувшись в степь, они очень крепко задумаются, ведь к хорошему быстро привыкаешь. Из-за чего они в этом вопросе станут твоими союзниками.

– А старейшины и главы родов?

– Кто они против дружины? Особенно победоносной, – усмехнулся Берослав.

– А ну как не согласятся?

– Так в чем беда? Мы потихоньку по реке спустимся и крепостей поставим там малых. А при них пашни. И кто за теми твердынями будет присматривать, как не ты и твои люди? Ладно, разберемся. В конце концов, это дело будущего.

– Ой и сложно это будет, – покачал головой Гатас.

– Жизнь вообще сложная штука.

– У нас гости, – произнес Добрыня, указав рукой в сторону реки.

Все обернулись.

По Днепру медленно поднимались ромейские торговые корабли. Небольшие. Наверное, самые мелкие из более-менее ходовых. Тонн по сто – сто пятьдесят грузоподъемностью. Другие просто по-человечески через пороги и броды пройти не могли. И эти-то приходилось упряжками волов тащить местами.

– Первый конвой[11] в этом году, – произнес Берослав, когда понял, кто там нагрянул.

– Дай бог – не последний, – с каким-то странными нотками в голосе произнес Добрыня.

– Вот не надо, не надо! Если не верить в победу, то проще пойти и удавиться! – с раздражением буркнул князь. – Лучше скачи в крепость. Пусть готовятся разгружать. И мерки не забудь…

Добрыня кивнул.

И, пришпорив коня, рванул по указанному адресу. Ему было явно не по себе от мыслей про предстоящую кампанию. А может, дело заключалось в том, что близость Гатаса его сильно раздражала. Он и так терпел его с великим трудом.

– Дюжина кораблей! – присвистнул Рудомир. – Лихо они лето открыть решили.

Берослав же достал зрительную трубу из чехла, притороченного к седлу. И несколько минут их вдумчиво рассматривал.

Молча.

Просто пытаясь соотнести осадку, команду и прочую суету. Мало ли – римляне решили совершить операцию по захвату и вывозу в Империю важного носителя информации? Хотя этого не вскрыть так просто. Разве что продолжительным наблюдением. Так-то ничто не мешало им иметь в трюме, кроме воинов, еще и балласт, дабы не выдавать себя. Другой вопрос – дотумкают они до этого или нет. Все же для Рима такого рода операции были совершенно нетипичны…

Никто из соратников на эту тему не нервничал, а он не спешил их смущать своими мыслями. Однако с тех самых пор, как в нем поселилась эта тревога, первым к кораблям князь не выходил. Пока уже разгрузка не началась. А они не тянули и почти сразу пускали работников, чтобы те товары из кораблей вытаскивали на берег.