Хозяин дубравы. Том 1. Желудь - стр. 27

– Слушай. А наши бывали в той Ольвии?

– Бывали, – кивнул Вернидуб. – И я по юности бывал. Доли лучшей искал, да возвернулся.

– И насколько сильно отличались цены?

– В каком смысле?

– Вот корчага жита. Сколько они соли за нее дают тут и там. Али так же?

– Куда там! Так же. Там много больше. Они же сами почти ничего не садят. За ту же соль они тут возьмут три корчаги, – сказал он, показав пальцами, – а там – одну.

– А дань какая?

– Десятая часть[30] от того, что вырастили или сделали.

– Собирают сами роксоланы и языги?

– Нет, – покачал головой Вернидуб. – Али не видел?

– Сказывал же, что частью забыл те дни.

– Эти, из Оливы, когда идут по осени с торгом, к ним садится один человек от роксоланов. И от нас кто. Вот и собирают. Поле-то не укрыть. Осматривают урожай. Если все выглядит честно, то берут каждую десятую корчагу. Иного же особо и не усмотреть. Так что только жито берут.

– И так каждый год?

– Ни одного не пропустили, – зло оскалился Вернидуб.

– А этим, из Ольвии, чего с того?

– Так часть собранного урожая им идет. Оттого и стараются. У них на таких лодках всегда глазастые сидят. И как пристанут – спрыгивают и идут нос совать в дела всякие.

– Борята сказал, что они пожалуются Сусагу на этот набег.

– Сусаг, мню, уже ведает.

– И с того будет толк? Или отмахнется?

– А отчего ему не быть, толку-то? Долго эти ходили. Долго. Мыслю, ждут их уже где на волоке.

– А полон?

– Когда как, – развел руками Вернидуб. – Иной раз гибнут при такой засаде. Иной – возвращаются по домам. А бывает, что их дальше угоняют на торг уже спасители.

Неждан мысленно выругался.

Грязно.

Очень.

Его собеседник, видимо, догадался и усмехнулся, глядючи на выражение лица парня. У многих по юности такие мысли проскакивали. Потом отпускало. Привыкали. Или гибли.

Тут ведь что получалось?

Сарматы за защиту брали десятую часть урожая. А потом направленные ими купцы выжимали из славян остатки урожая по совершенно грабительским расценкам. В первую голову на соль, без которой никуда. Из-за чего держали местных в черном теле и не давали возможностей хоть немного развиваться. Чему тут радоваться? Правильно, нечему. Посему эмоции Неждана были понятны, наверное, любому местному. Не обязательно из славян. Тут и балты чересполосицей жили.

Купец уплыл.

Неждан же как точил топор, так и продолжил это делать, выводя спуск на камне. Медленно. Вручную.

Парень действовал по уже проверенной им схеме. Там, в будущем. Три раза проворачивал что-то подобное под руководством знающего человека.

С углем поступили просто.

Натаскали бурелома, порубив крупным кусками. Сложили из них кучу. Присыпали землей. Ну и разожгли костер через вентиляционное отверстие в основании. А потом, как там все разгорелось, закупорили, оставив томиться. Получив на выходе подходящее количество угля и много золы. Очень полезной золы, которую попутно вымачивали в воде, а раствор этот выпаривали, пока шла возня с рудой и крицей. Чтобы жар даром не уходил. Да и зольный остаток из поташа с примесью соды лишним не будет. Пригодится. Обязательно пригодится.

Потом натаскали «ржавой земли» корзинами в понягах с тех мест, где ее приметил Неждан, когда искал кремни. Обожгли эту луговую руду в костре и, загружая в небольшую сыродутную печь, сделанную самым простым образом из глины, восстановили до крицы.