Хотите быть герцогиней? - стр. 4

Мисс Гладстон притихла, но надо отдать ей должное, в обморок не упала, с воплями вон из комнаты не бросилась и воздержалась от того, чтобы извергнуть содержимое желудка на ковер. Приятное разнообразие по сравнению с тем, как его обычно принимали.

– Как это случилось? – спросила Эмма.

– Война. Следующий вопрос?

Помолчав с минуту, она тихо сказала:

– Прошу вас, просто отдайте мне деньги.

Он протянул ей руку с деньгами. Она тоже протянула руку, чтобы взять деньги.

Эш сомкнул ладонь, зажав монеты.

– Но сначала отдайте мне платье.

– Что?

– Если я оплачиваю ваш труд, то хочу получить платье, – это справедливо.

– Зачем оно вам?

Он пожал плечами:

– Я пока не решил. Могу пожертвовать его приюту для отставных танцовщиц, бросить в Темзу, чтобы порадовать угрей, повесить над дверью парадного, чтобы отгонять злых духов, – вариантов много!

– Я… Ваша светлость, я могу распорядиться, чтобы его доставили вам завтра, но деньги мне необходимы сегодня.

Он прищелкнул языком.

– Это уже будет заем, мисс Гладстон. А я не занимаюсь денежными ссудами.

– Так вы хотите получить платье прямо сейчас?

– Только если вы желаете прямо сейчас получить деньги!

Она сверлила его взглядом своих темных глаз, явно ужасаясь низости его натуры. Но он только пожал плечами. Да, он виновен – по всем пунктам обвинения. Чертовски огорчительно остаться изуродованным на поле боя лишь по прихоти злого случая. Некого винить – некому и мстить. Лишь тлеющая в душе горечь, из-за которой его всегда подмывало отыграться на том, кто подвернется под руку. О нет, он не был жесток – разве что человек действительно и несомненно заслуживал наказания. Обычно Эшбери ограничивался тем, что получал извращенное удовольствие от собственных издевок.

Если уж ему суждено выглядеть чудовищем, так почему бы не сыграть соответствующую роль?

К сожалению, эта модистка не желала изображать дрожащую мышь. Ну просто ни малейшего замешательства, что бы он ни сказал! И если девица до сих пор не сбежала от ужаса, то, вероятно, уже не сбежит.

К счастью для нее.

Эшбери был уже готов вручить ей деньги и попрощаться – и с ней, и с платьем – самым любезным образом, да только не успел, потому что она решительно выдохнула:

– Хорошо.

Ее пальцы нащупали боковую застежку. Она начала расстегивать крючки, спрятанные в боковом шве лифа. Один за другим. Расстегнутый лиф уже не так туго сдавливал грудь, и она обрела естественную полноту. Рукав упал с плеча, прикрытого тончайшей тканью сорочки. Темная прядь выбилась из прически, щекоча ключицу.

Господи боже мой!

– Прекратите.

Замерев, она подняла голову.

– Прекратить?

Герцог грубо выругался про себя. Он еще должен повторять?

– Прекратите!

Ему с трудом верилось, что ему достало приличия сказать это сразу же, не то увидел бы спектакль, предназначенный ему одному, по цене два фунта три шиллинга. Гораздо выше существующих расценок, но дело того стоило, поскольку девушка была очень хорошенькой.

Кроме того, она была дочерью священника. Эш всегда мечтал соблазнить дочь священника. Если честно, какой мужчина не желал бы этого? Тем не менее не такой же он негодяй, чтобы добиться этого путем шантажа.

И тут герцога осенило. А если – кто знает? – он сможет воплотить мечту в действительность? Лучше, конечно, иным, не столь жестоким способом… И он снова оглядел Эмму Гладстон, теперь с новой точки зрения, перебирая в уме список требований, сформулированных в своем незаконченном письме.