Хорошая моя - стр. 41
Разумеется, она помнила о разнице в возрасте, хотя и чувствовала себя рядом с Николаем если не школьницей, то студенткой. Переводить отношения в постельную плоскость не планировала, им обоим вполне хватало дружбы. Разумеется, восхищённые взгляды симпатичного молодого человека тешили женское самолюбие, но этим пока и ограничивались Колины проявления чувств. Маша лишь благосклонно отвечала улыбкой или целомудренным поцелуем.
Неужели придётся всё прекратить? Как жаль. Безумно жаль нарушать сложившийся алгоритм. Маша не собиралась отказываться от дружбы с Колей, однако ничуть не сомневалась, что сестрица не успокоится. Наверняка обработает и его. А судя по тому, с каким пиететом Николай воспринимает родственников, противостоять наездам невозможно. Вспомнилось привычное определение: Катя хорошая. Н-да-а-а… Лучше просто не бывает.
— Что произошло? — Кристина Дмитриевна безошибочно определила по перевёрнутому Машиному лицу, что разговор состоялся неприятный.
— Так… ерунда, — Маше совершенно не хотелось муссировать произошедшее.
— Это ведь Озерцова тебя вызвала? — не унималась коллега. — Я видела в окно.
Маша кивнула и углубилась в изучение графиков на мониторе с таким сосредоточенным видом, словно планировала захват инопланетной цивилизации.
Кристина Дмитриевна благоразумно свернула расспросы. В конце рабочего дня случился ещё один момент, всколыхнувший Машины эмоции. Пришёл Павел Владимирович, в последнее время редко появлявшийся в лаборатории.
— Что-то совсем забыл ты нас, Пашенька! — мурлыкала Кристина Дмитриевна, взявшаяся организовывать чаепитие.
— Закрутился! — развёл руками Машин куратор. — Прошу великодушно простить. Даже не представлял, во что ввязываюсь. Серёга пустил работу своей подопечной на самотёк. Боюсь, на предзащите девчонку заклюют. А меня, как назло, отправляют в командировку. Завал, одним словом! — Он подошёл к Маше. — В связи с этим нижайше молю о помощи.
— Что такое? — Маша сохранила и свернула файл, обернулась к руководителю.
— Посмотришь материалы? Ты не так давно защищала кандидатскую, требования знаешь лучше меня.
— Кхм… вряд ли лучше вас. Посмотреть могу.
— Вот. Сделай хотя бы черновые замечания. Я потом и сам…
— Э-э-э… — Маша увидела на титульном листе фамилию Озерцова Е.В. — Простите, Павел Владимирович, это я не буду читать.
— Почему? Тема тебе не близка, я понимаю, однако не стоит ограничиваться узким сегментом интересов. Всегда полезно…
— Дай-ка, Павлик, — Кристина Дмитриевна подошла и вытянула из рук мужчины стопку бумаг. — Почитаю, если доверишь.
— Мне неловко вас грузить, — потерянно возразил тот, выпуская листы.
Сотрудница едва заметно покачала головой:
— В этом случае удобнее привлечь меня, а не Машуню. Давайте чаю попьём.
Машу переполняли смешанные эмоции. Здесь и благодарность Кристине Дмитриевне за деликатное решение проблемы, и чувство вины перед куратором, и ощущение собственной неразумности. Ещё вчера она с большим интересом прочла бы труд Кати Озерцовой. А сегодня даже прикасаться к её бумагам не хотелось.
— Что за кошка пробежала между вами? — спросил Павел Владимирович, когда они вместе вышли из корпуса.
Догадался всё-таки.
— Почему вы так решили?
— Катя расспрашивала о тебе.
— А-а-а…
— Видимо, не стоило давать ей твой рабочий телефон.