Хорошая для плохого. Стань моей - стр. 20
Он пришёл в себя ещё ночью, состояние его стабилизировалось — слава небесам!
Однако о переводе в обычную палату в ближайшие сутки речи, конечно, не вели врачи. Необходимо было пока ещё наблюдать. Организм немолодой, в любой момент ситуация могла измениться и ухудшиться, но об этом я не позволяла себе думать.
Верила же я, игнорируя все остальные доводы разума, что Даня встанет, и ещё будет жить как полноценный человек. И так оно и вышло… Теперь нужно точно также верить в деда. А вдруг сила мысли и в самом деле имеет вес и способна материализоваться?
Говорят же, что наша вера в победу — уже половина успеха, что самовнушение играет очень большую роль в нашей жизни, а эффект “плацебо” порой спасает не только нас самих, но и наших близких, кто уже потерял веру и силы бороться, но получил их снова — через нашу веру в них.
— Огонёк… — слабо улыбнулся мне самый родной на земле человек. Как я только могла его так подвести? Безголовая и безответственная! Да и Бодров тоже хорош, совсем мне голову задурил… Он погладил меня по голове, что лежала на его груди, свободной от проводов рукой. — Это ты.
— Я, дедуль, я, — подняла я голову и улыбнулась ему. — А ты сегодня прямо бодрячком. И это, кажется, румянец у тебя на щеках?
— Ну, уж… Румянец, — крякнул дед. — Но получше себя чувствую, чем вчера.
Улыбка сошла с моего лица. Я снова вспомнила события вчерашнего дня, меня опять поглотили страх и острое чувство вины, что кололо тупой шпагой сердце.
— Прости меня. Пожалуйста… — прошептала я и закусила нижнюю губу. От стыда хотелось разрыдаться, но я не хотела расстраивать деда снова — сейчас волноваться ему категорически нельзя. Если я снова стану катализатором нового рецидива для него, то просто не смогу себя за это простить никогда. Я должна вести себя как взрослая и уметь держать себя в руках. Детство, когда мы не несли ответственность за наших родителей, осталось позади. Отныне за каждый свой поступок придётся нести ответ, ни одно действие нельзя совершать, не думая о том, отразится ли это, и каким образом, на нашей семье. — Я так виновата. Я не предупредила тебя, что мы… Уедем ненадолго.
— Ты была с Даней? — спросил дед.
— Ну…да.
— Я нисколько не против, если ты с ним. Отпущу… Но я должен знать, что ты именно с ним. Мало ли дураков по свету ходит.
— Да знаю я… — прошептала я виновато. — Ты ему доверяешь, да. Я не собиралась скрывать, что…
Как-то неудобно о таком говорить. Что я — что? Сбежала с выпускного с Даней, чтобы мы с ним потом… Э-э… Побыли вдвоём? Но ведь дед не маленький, и сам все понимает, знает и без того, к чему приведёт всё это.
И всё же — как говорить об этом с ним, с дедушкой?
Ему тоже непривычно, что у его маленькой внучки, которой он привык меня видеть, вдруг появилась любовь и парень, который периодами желает украсть ее на несколько часов только для себя.
— Что мы просто хотели побыть вдвоём, — закончила я все же предложение.
— Агния, — посмотрел он на меня. — Я не стану тебе ничего запрещать или ругать. Ты всё равно сделаешь по-своему, и меня не спросишь. Ты умная девочка, ты всё знаешь сама. Что надо себя беречь, и что мальчишки порой бывают малодушны, зато легко поддаются страстям. Ты сама знаешь, как себя вести. Но предупредить, что хотите погулять — надо.