Хорошая для плохого. Стань моей - стр. 22

— Да. А что? — спросила, а у самой сердце в пятки упало. Неужели…

— Тогда поехали.

Он потянул меня за руку к выходу. В машине проверил наличие своего паспорта и вывел авто на дорогу.

— Мы куда, Дань? — спросила я, снедаемая любопытством.

— Туда, где тебе наконец скажут тёти и дяди, что ты — моя.

— В загс? — уточнила я.

— Ну не в каземат же…

— Фу. Ну и шутки у тебя…

— А чего глупые вопросы задаешь? Или…передумала?

Карие глаза сосредоточились на мне. Да сейчас прямо! Не передумаю я.

— Нет, — твёрдо ответила я.

— Значит, готова подписать заявление?

— Да.

— Готова взять фамилию Бодрова?

— Готова!

— И не спасуешь в последний момент?

— С чего бы?

— Ты ведь трусиха!

— Я? Нет.

— Да.

— Нет!!

— Да! Но я тебя всё равно люблю.

Я невольно улыбнулась. Вот ведь спорщик! Это когда я трусихой себя показала?

Когда единственная из всех верила, что он встанет?

Когда боролась за него против его же семьи, которая на тот момент меня слишком плохо знала и просто не верила в нашу столь раннюю, но при этом настоящую, любовь?

Или когда противостояла ему ещё в школе?

Сочиняет тут…

Нет, ну в какие-то моменты я пасовала. Но напора упёртого и злого парня, каким был Даниил вначале нашего знакомства в одиннадцатом классе, кто угодно испугался бы!

Но потом его отношение менялось пропорционально тому, как росли в нём чувства ко мне, и он получал ответ и нежность.

Даже удивительно, как порой людей меняет светлое чувство любви.

Нет, Даня так и остался с твёрдым характером, грубоватым, но я увидела и другие его грани: нежность, ласку, жертвенность ради любимой…

И заявление я подпишу недрогнувшей рукой. Сам бы не сбежал!

Я-то всё точно решила. Но за другого поручиться не смогу.

Надеюсь, что мы оба всё делаем правильно и понимаем, на что подписываемся в столь волнительный момент…

16. 16.

Заявление мы заполнили быстро. Нам дали реквизиты для оплаты госпошлины. Мы принесли оплаченную квитанцию обратно и отдали сотруднику загса. Выбрали дату…

— Ну вот, двадцать седьмое сентября ещё свободно, и там обычно тепло, — предложила женщина. — Суббота. Возьмите эту дату.

— Как тебе двадцать седьмое сентября? — спросил меня Даня.

— Мне нравится, — улыбнулась я ему. — А тебе?

— Мне всё равно, — ответил он серьёзно. — Какая дата. Главное, чтобы с тобой.

Это было очень приятно слышать. Я снова тепло улыбнулась моего теперь уже официально жениху. Работница загса тоже улыбнулась, наверное, мы казались ей милыми. Впрочем, все парочки, что приносят заявления, пока ещё влюблены и полны романтики. Сколько она такого уже слышала наверняка…

— Тогда давай двадцать седьмого, — сказала я.

Мы зафиксировали дату и спустились вниз, чтобы договориться по организационным моментам с сотрудниками загса, которые занимались помощью по проведению церемонии. После этого отправились на парковку, чтобы поехать домой, к Дане.

— Ну что? — взял он меня за руку и потянул к себе ближе, чтобы достать до моих губ. — Бэмби теперь почти жена?

— Даже не верится, — покачала я головой, давая ему целовать себя, и жмурясь, как котёнок на солнышке, от удовольствия. — Неужели у нас будет настоящая свадьба?

— И настоящий брак, — отметил Даня.

— А ты теперь — жених официально, — рассмеялась я.

— Да, — улыбнулся он. — Поехали, кольца выберем?

Мы заехали в ювелирный магазин. Выбрали пару изящных колец, на ободке которых внутри можно было что-то написать: решили подписать кольца друг другу. Что напишет каждый — секрет, который мы узнаем только на свадьбе.