Хорошая девочка мечтала о плохом - стр. 19

Я не собирался запирать ее в доме. Конечно, она может ходить куда угодно, просто не одна. Она не говорит. У нее могут возникнуть проблемы. Я беспокоился.

– Не мог машину попроще выбрать? – проворчал Мэлоум, захлопнув дверцу Porsche и устраивая на коленях неизменный дипломат. – Взял паспорт девчонки?

– Взял-взял, – быстро газанул я, оставляя за спиной чистенький район, в каких обычно любили селиться люди, подобные Хэлу, педанты на высокооплачиваемых должностях. Мы не были друзьями. Просто Хэл работает в интересах игроков Rabid dragons.

– Я позвонил декану, – явно бесило его, что у машины открыт верх, отчего ветер треплет его тщательно уложенные волосы. – Нас ждут. Сказали, можем воспользоваться служебной парковкой. Хотя вряд ли мы останемся незамеченными, – съязвил он. – Марк, там полный кампус студентов, а ты взял спортивную тачку.

– Еще и алую, – усмехнулся я.

– Позер.

– Да ничего подобного. Она скоростная и маневренная, потому и взял.

– А…, торопишься побыстрее вернуться к своей русской малышке, – верно угадал он. – Чего с собой не взял?

– Она не захотела. Стесняется появляться в универе.

– Ревела?

– Ну…, да, – вынужден был признаться, возвращаясь к тому воспоминанию, в котором девочка горько плакала.

Студенты, конечно, пялились, хотя мы и постарались просочиться в нужное здание, когда предполагалось, что все будут в аудиториях на занятиях, но в коридорах все равно болталось полно молодежи.

На посту охраны нас направили в нужный деканат. Кепка не помогла остаться неузнанным и, нацепив на лицо дежурную улыбку, пришлось оставить двум охранникам свой автограф. Не обошлось без автографа и в кабинете декана биологического факультета.

Декан поверхностно взглянул на врачебное заключение Нины Литвиновой, предъявленное Хэлом, вопрос о переводе был решен благодаря моему присутствию. Я был знаменитостью, и этим все сказано. К тому же окружающие уже давно видят во мне исключительно взрослого мужчину и разговаривают со мной соответсвенно. Я не выгляжу на двадцать четыре и ощущаю себя гораздо старше. Я рано повзрослел. Молодой взрослый – вот, кто я такой.

Некоторое время трачу на общение с методисткой, женщиной средних лет, которая не является фанаткой баскетбола и не узнает меня, она просто выполняет поручение своего начальника, занимается оформлением документов для перевода, выдает мне расписание для Нины и объясняет, где и как ей надо будет зарегистрироваться.

Не сразу прощаюсь с методисткой, есть еще одно дело и, пока Хэл ждет в коридоре, прошу женщину оказать мне услугу. Денежная купюра делает ее любезной, и через пару минут она распечатывает для меня информацию из нужного файла.

– Все уладил? – интересуется Хэл.

– Ага. Будет теперь учиться из дома.

– Поехали. Познакомлю тебя с Гелбертом.

– Гелбертом? – нехорошо кошусь на него. – А что, женщины не было?

– Только Гелберт согласился ежедневно мотаться из Орландо на твое ранчо. Ближе специалистов нет.

– Так ты бы сказал к кому, сразу бы нашлись желающие.

– Не сомневаюсь. Только тогда и оплату за свои услуги запросили бы втридорога. А так расценки вполне бюджетные.

– Печешься о материальном благополучии клуба?

– О твоем, Уоллер, – фыркнул он. – Вычтут из твоей зарплаты.

– Пофиг. Ладно, пусть Гелберт. Все равно язык жестов нам вдвоем учить. При мне он не посмеет с ней заигрывать. Но логопедом будет женщина.