Хорошая девочка - стр. 48
– И что? – окончательно и бесповоротно теряюсь в секспертной логике.
– А я об этом всем растрындел, – довольно улыбается Голицын, что аж щеки трещат. – Ты ушла последняя, все это знают. Уверен, Иванушка шел тебя похвалить.
– Н-но…
– Он не отчитал нас.
– К-как…
– Он растерялся. – Голицын хлопает себя ладонью по лбу. – Да все еще проще, чем я думал! Может, он и правда думает, что ты талантливая.
Почему из его уст такие простые слова звучат так непристойно?
– Подсекай, он почти в твоих руках. Только умоляю, будь смелее.
– Да, блин, как? Я не горячая штучка, как ты мне тут заливаешь! Я так себя не чувствую! И никакая я не сучка! Не стать мне такой! Я даже не представляю, с чего можно начать!
– Для начала выйди из этой комнаты.
– Что? – все еще тяжело дыша после длинной тирады, произношу я, разбившись о его тотальное спокойствие и простоту.
– Первое задание для тебя – выйди из этой кладовки. А то наслушалась Бродского и сидишь, как мышь в своей норе, надеясь, что тебя заметят. Не заметят. Так это не работает. Выходи, лезь на рожон, выделяйся!
Он бредит. Не может быть все так просто. Так не бывает.
– Я могу снова наговорить ерунды. Я хороша… в другом. Я умею работать, правда. Но… не умею себя… продавать! Я могу ошибиться… – выдаю причину за причиной не делать то, о чем он говорит.
– Так ошибайся! Это и есть жизнь. Ты не выиграешь, если будешь отсиживаться в углу в надежде, что все проиграют и тебя выберут как оставшийся вариант – просто потому, что выбора-то и нет. Всегда будут те, кто выпрыгнет вперед тебя. Так что это твоя домашка: сделай так, чтобы Иванушка дал тебе другую задачу. Хотя бы не такую убогую, как эта.
– А ты тут что делаешь тогда…
– А я бы давно вышел, да тебя жалко. Ты без меня пропадешь.
Голицын смотрит на часы на руке и вдруг кивает на дверь, пока я пытаюсь переварить все, что он мне тут наговорил.
– Кстати, у нас совещание, ты же слышала супер-пупер-архитектора? Шевели булками.
Он шлепает меня по бедру, а я даже не отпрыгиваю, потому что вижу, что у него в районе паха топорщатся штаны. Это что, из-за меня? И Голицын ведь не смущается. Напротив, он, заметив мой взгляд, самодовольно ухмыляется и разводит руками, мол, а что ты хотела?
– Жаль, опаздываем, а то заскочил бы в мужской туалет и…
Он делает неприличный жест, от которого меня будто прошибает током. Я распахиваю глаза, Ник тотчас округляет свои.
– Только не говори, что ты никогда не мастурбировала, – резко выдает он, и я с ходу не придумываю, что ответить. Он все читает по моему лицу. – С кем я имею дело, боже мой! Хорошо, прежде чем начнешь обдумывать план по вызволению своей задницы из этой каморки, доведи себя до оргазма. Будет полезно, поверь.
И он самым наглым образом закидывает руку на мое плечо. Мне требуется несколько секунд, чтобы поверить в то, что я слышу. После я отпихиваю Голицына от себя и с горящими щеками вылетаю из макетной мастерской.
Гений своего дела. Сексперт, блин!
Глава 13
В комнате для совещаний стоит гробовая тишина. Все молча смотрят на Андрея Григорьевича, а тот глядит перед собой, будто чего-то ждет.
– Вчера звонил Игорь Сергеевич. – Аполлонов говорит лишь несколько слов, а все уже приходят в движение, суется, гудят и галдят. Машенька дергается, Семен Иванович тихо матерится. Кто-то вздыхает, мол, что ему, такому нехорошему человеку, надо, и только мы с Голицыным молчим, потому что не понимаем, о ком речь.