Хорошая девочка - стр. 16
И где та дерзкая любительница кирпича? Уверенность в себе как ветром сдуло.
– Приглашаю вас к себе, если нет более выгодных предложений.
К себе… куда? Андрей Григорьевич… что? О! Стоп, это то, о чем я думаю? Это…
Чтобы не показаться совсем идиоткой, я молча киваю несколько раз и забываю поблагодарить Аполлонова, когда с громким топотом к преподавательскому столу с ноутбуком в руках спускается великан Голицын в черной кожаной куртке, которую пора бы спрятать в дальний угол до осени. Но чего только не сделаешь на радость поклонницам, которые пищат от его прикида! Какие жертвы во имя имиджа, чтоб его!
– Простите, что отвлекаю, но у меня возникли очень срочные дела. Вот проект, – тычет он Андрею Григорьевичу. – Вот дом. Тут солнечные батареи. Вот это место под парковку, здесь окна. Ну, вы поняли. И да, я использовал вот эти перекрытия. Ну и, разумеется, газобетон, от которого вы в таком восторге. Короче, разберетесь. Анна, вы вчера у меня оставили. – И этот сумасшедший вручает мне скетчбук! При всех! – Такая рассеянная. – А это он сообщает уже Аполлонову, еще и как будто по секрету.
У меня нет слов. Потому что лучший момент моей жизни безобразно испорчен.
Голицын закрывает ноутбук, перед этим скинув проект на почту Зайца, прячет компьютер в сумку и… целует меня в щеку! Прямо на глазах у всех одногруппников, Зайца и Аполлонова.
– Пока, Санта-Анна, – рокочет он где-то у моего уха и, закинув сумку на плечо, уходит.
– Что за дурак! – рычу я, но мой гневный шепот тонет в гомоне, который поднимает группа. – Извините, я…
– Можете идти, – коротко произносит Аполлонов, потом поворачивается к Зайцу, отплачивая ему его же монетой. – Верно? Вопросов нет?
– Нет, – подтверждает профессор, смутившись явному уколу.
Я в ту же секунду вылетаю из аудитории, прижав к груди сумку и ноутбук. Пытаюсь продышать этот унизительный кошмар, когда…
– О, Анька, я успела? – Ко мне на всех парах летит Роксана. Ее черные волосы подлетают на каждом шагу. На них остатки афрокудрей не первой свежести, лицо наполовину скрыто черными очками, а под ними, уверена, следы вчерашнего праздника.
– Успела. Иди. Я записала тебя пятнадцатой по списку. Принимают пока восьмого или девятого.
– Все… – Она останавливается передо мной, чтобы спросить: – Все хорошо?
– Просто замечательно, – чересчур резко отвечаю я, потому что до сих пор не знаю, как объяснить Роксане, почему я продинамила ее клиента. За полночи так и не придумала оправданий, кроме «твой Голицын – засранец, а я трусиха, которая не сумела заставить себя вернуться в салон».
Я ее подвела. Впервые. Пусть она и заноза в заднице, но я искренне верю, что она бы меня никогда так не подставила.
– А, Роксана… – с трудом выдавливаю из себя.
– Слушай, и спасибо за Кокоса, – вдруг выдает она.
– Ко… коса? – Я даже заикаюсь.
– Ну, вчерашний клиент. Он позвонил, сказал, что выбрал третий вариант. В пятницу будем бить. Слушай, ты супер! Правда! Я бы такого не придумала. Перья, крылья… Это намного круче старомодных вензелей, которые обычно бьет себе этот мужик. Не представляю, как ты его уломала.
– И я… не представляю, – на автомате повторяю за Оксаной, соображая, кто все это устроил. И мне это ой как не нравится.
– Как точка, кстати?
– Взяли на практику. Несмотря на вмешательство… – я очень стараюсь контролировать растущую злость, – некоторых преступных элементов. Голицын опозорил меня перед всей аудиторией!