Хорнблауэр и «Отчаянный» - стр. 27
– Где мой слуга! – вдруг заорал он. – Гримс! Гримс!
– Сэр? – Гримс просунул голову в дверь штурманской рубки.
– Я пойду одеваться, и я хочу позавтракать. Я выпью кофе.
– Кофе, сэр?
– Да. – Хорнблауэр едва удержался, чтобы не сказать «черт тебя подери». Обрушивать ругательства на человека, который не вправе ответить тем же и чья единственная вина состоит в его безобидности, претило Хорнблауэру, так же как некоторым людям не нравится стрелять в лисиц. – Вы ничего не знаете про кофе?
– Нет, сэр.
– Возьмите дубовый ящичек и принесите его мне.
Хорнблауэр, бреясь с помощью четверти пинты пресной воды, объяснил Гримсу про кофе.
– Отсчитайте двадцать этих зерен. Положите их в открытую кастрюльку – возьмете ее у кока. Потом поджарьте их на камбузе. Будьте внимательны. Потряхивайте их. Они должны стать коричневыми, не черными. Поджаренными, но не горелыми. Ясно?
– Ну… да, сэр.
– Потом отнесите их к доктору, с моими приветствиями.
– К доктору? Да, сэр. – Гримс увидел, что брови Хорнблауэра сошлись, как грозовые облака, и вовремя подавил изумление при упоминании доктора.
– У него есть пестик и ступка, в которой он толчет слабительное. Положите зерна в ступку. Изотрите их. Мелко, но не в пыль, запомните это. Как зернистый порох, не как пороховая пыль. Ясно?
– Да, сэр. Думаю, ясно.
– Потом… Ладно, ступайте делайте, потом опять явитесь ко мне.
Гримс явно был не из тех, кто все делает быстро. Хорнблауэр успел помыться, одеться и расхаживал по шканцам, с нетерпением ожидая завтрака, когда появился Гримс со сковородкой сомнительного порошка. Хорнблауэр коротко объяснил ему, как приготовить из этого кофе. Гримс с сомнением выслушал.
– Идите готовьте. Ах да, Гримс!
– Сэр?
– Я хочу яичницу. Из двух яиц. Вы умеете жарить яичницу?
– Э… да, сэр.
– Зажарьте ее так, чтобы желтки были почти твердыми, но не совсем. И принесите горшок масла и горшок варенья.
Хорнблауэр, отбросив всякое благоразумие, вознамерился хорошо позавтракать. Но ветреное настроение накликало ветреную погоду. Без всякого предупреждения налетел шквал, ударил «Отчаянный» в лоб, и, пока корабль спускался под ветер и приходил в себя, хлынул дождь, ледяной апрельский ливень. Хорнблауэр отмахнулся от Гримса, когда тот первый раз подошел доложить, что завтрак готов, и пошел с ним только на второй раз, когда «Отчаянный» снова лег на прежний курс. Ветер улегся, рассвело, времени у Хорнблауэра почти не оставалось.
– Я буду на палубе через десять минут, мистер Янг, – сказал он.
Штурманская рубка была тесным помещением, примыкавшим к капитанской каюте. Эта каюта, штурманская рубка, капитанская кладовая и тамбур занимали весь крохотный полуют «Отчаянного». Хорнблауэр протиснулся за маленький стол.
– Сэр, – сказал Гримс, – вы не пришли, когда завтрак был готов.
Вот и яичница. Белки по краям почернели, желтки совершенно твердые.
– Очень хорошо, – проворчал Хорнблауэр. Он не мог винить в этом Гримса.
– Кофе, сэр? – Гримс прижимался к закрытой двери рубки, и повернуться ему было негде. Он налил из кувшина в чашку. Кофе был теплый, но не горячий и какой-то мутный.
– Постарайтесь, чтобы следующий раз он был горячее, – сказал Хорнблауэр. – И в будущем вам нужно растирать его получше.
– Да, сэр. – Голос Гримса слышался как бы издалека. Он едва шептал. – Сэр…