Хореограф. Роман-балет в четырёх действиях - стр. 26

Старинная «Золотая рыбка» была творческой удачей; с неё начался его труд по восстановлению и сохранению классического наследия, к этому он вернётся ещё не раз – но сейчас хотелось не повторяться, сделать что-нибудь совсем в другом стиле… ах, как он спешил жить, как жадно бросался в море любого своего замысла, как забывал обо всём, кроме новой идеи!

Планка была задана, она была высока, теперь нужно было оправдывать ожидания, делать всё ещё лучше, придумать что-нибудь совсем невероятное.

Такое, чтобы как ни у кого!

И он поставил новый, большой номер для выпускного: соединил вечную для балета «лебединую» тему с современностью, с эстрадой… Мам, будет замечательно, вот увидишь!

Ту песню со слезами на глазах пела вся страна, её узнавали с первых аккордов – и никто при этом не думал ни о каком балете. Ни умирающий лебедь, ни Одетта не приходили никому в голову, а ему, Васе, пришло! О чём же ещё думать под такую простую, но красивую мелодию, которая была очень в духе времени, напоминала не признанную официально, но всем знакомую тему «Love Story»?

«Над землёй летели лебеди

Солнечным днём…» – это в те годы мог напеть наизусть каждый прохожий.

«Было им светло и радостно

В небе вдвоём…» – звучало по радио и из летних, настежь распахнутых окон.

«Ты прости меня, любимая,

За чужое зло,

Что моё крыло

Счастья не спасло!» – романтичные подростки обнимались на дозволенных школьных «вечерах», покачиваясь в простеньком медленном танце.

Любовь и нежность, выстрел и смерть, лебеди, лирика и драма, контраст между светом и тьмой – всё, всё, что нужно для эффектного балетного номера, было в этой песне.

И Вася сделал его, поставил и радовался ещё одной своей маленькой победе.

Нет.

Не получилось.

– Но у тебя-то всё получилось! – убеждала его Мама и уговаривали и утешали друзья… и, кажется, искренне и сильно увлечённая им Кармен? Или это была Лена? Уже и не вспомнить всех этих девочек, а тот танец помнится: хоть сейчас репетировать! – Ты создал прекрасный танец, всем очень нравится! Не так важно, что его не покажут, это же не потому, что номер плохой!

Надо было принять поражение, учиться отделять свой собственный успех (у самого себя, да!) от того, который признаётся другими.

«Но пораженья от победы ты сам не должен отличать», – эту мудрость поэта понимаешь с годами, не в семнадцать лет, увы.

Почему Сергеев, всегда поддерживавший эксперименты и новаторство, не пропустил его «Лебединую верность» для публичного показа? На прогоне всё получилось, что же пошло не так?

– Может быть, потому, что это эстрадная песня? Всё-таки не принято танцевать под такое… вроде как фигурное катание получилось, а не классический балет, – рассуждала Мама. – Но ты у меня всё равно молодец!

– Васька, он старик и ретроград, вот и всё! – шумели приятели. – Ты опередил время, слишком прогрессивно это, слишком современно, ему не понять!

«Может быть, мастеру показалась примитивной простенькая популярная песня? Не хотелось ему, чтобы балет опускался до шлягера? – думал Вася про себя. – Но я-то именно и хотел показать, что балет можно создать из всего, на любую музыку, для него нет препятствий, нет границ… его можно соединить и с современным танцем, и с современной жизнью… или он должен быть таким высоким искусством, которое недоступно народу… народным массам?»